Звук снега - Кэтрин Кингсли (2017)

– Неужели ты и сейчас все еще не поняла, Джоанна? Лидия, как бабочка, весело порхала и радовала глаз, но не могла никого согреть более чем на мгновение. Она вся состояла из радостных ожиданий и веселого щебетания, но в ней не было ничего прочного и надежного. Ты же, наоборот, не только умна, но имеешь любящее сердце и врожденную мудрость, а самое главное, талант использовать все это так, как нужно.

– У Лидии просто не было времени на подобные вещи, – сказала Джоанна, слегка заикаясь. – Она не придавала значения ничему, кроме умения вести себя в свете и положению в обществе. Она всегда смеялась над тем, что у меня совершенно отсутствовали способности ко всему этому.

– Конечно, смеялась, поскольку радовалась, когда ей удавалось найти хоть что-то, что принижало твои достоинства. Осознание того, что ты чем-то лучше ее, любимая, она воспринимала как унижение и старалась унизить тебя в ответ. То, что ты любила ее и была предана ей, для нее не имело никакого значения. Более того, в ее глазах это было проявлением глупости. Глупенькая, доверчивая Джоанна. – Он мягко улыбнулся. – А ведь ты из тех немногих людей, которые слышат звук снега.

Джоанна посмотрела на него с недоумением.

– Звук снега?

– Да. Помнишь акварель, которую нарисовал для тебя Мило, когда ты была больна? Он нарисовал свои чувства, как ты его научила. Разглядывая этот листок бумаги, я узнал больше, чем за предыдущие двадцать лет. – Он прикоснулся губами к кончикам ее пальцев. – Разве мог такой недалекий человек, как Лидия, не испытывать чувства ревности, не завидовать тебе, твоей красоте, твоему благородству, твоему врожденному чувству прекрасного? Она была лишь бледным подобием оригинала, моя дорогая, и знала это.

– Я причинила ей боль, Гай, – сдавленно произнесла Джоанна. – Я сделала ей ужасно больно. Страшно представить, что Лидия должна была почувствовать, когда увидела, как Мило побежал не к ней, а ко мне, когда увидела, что ты готов защищать меня от нее, когда ты открыто сказал все, что думаешь о ней. И в последние часы своей жизни она думала о том, что ты оттолкнул ее, потому что хочешь меня. Не из-за этого ли она сделала такую невероятную глупость, из-за которой и погибла?

– Как я уже сказал, Джо, она сама принимала решения, и они не были случайными. Было бы крайне глупо с нашей стороны лишить себя счастья из-за того, что мы сожалеем о смерти Лидии. Кстати, не только себя. Есть еще Мило. Я уж не говорю о слугах. Я никогда не видел так много столь сильно опечаленных людей, когда ты уехала. Вейкфилд нуждается в тебе.

Почувствовавшая вдруг усталость, Джоанна прислонилась затылком к стене.

– Тебе еще предстоит выдержать траур в течение ближайшего года. Я не должна буду находиться поблизости, Гай, иначе не избежать скандала.

– Я не собираюсь вновь погружаться в траур, – сказал Гай. – Одного раза вполне достаточно.

Шокированная Джоанна сердито посмотрела ему в глаза.

– Ты не смеешь так думать! Даже если твое сердце не ощущает горя, ты обязан соблюсти общепринятые правила.

– Я не обязан соблюдать никакие чертовы правила, – сдерживая себя, сказал Гай. – Рэн и Диксон уже положили тело в саркофаг, где, по всеобщему убеждению, оно находится последние семнадцать месяцев. Слуги поклялись хранить тайну. Таким образом, я считаю, в этой истории поставлена точка. Совсем ни к чему позорить Лидию на весь свет, сообщая, как она провела последние семнадцать месяцев своей жизни. Ах да, ты же этого не знаешь. Но я расскажу тебе по дороге домой. – Он на секунду замолчал, положив руки ей на плечи. – Ты же едешь домой?

Аргументов для возражений больше не осталось. Гай со свойственной ему скрупулезностью разобрал все пришедшие ей на ум возражения и опроверг каждое из них. Джоанна обеими руками вытерла заструившиеся из глаз слезы и прямо посмотрела в прекрасные темные глаза, с надеждой глядевшие на нее в ожидании ответа.