Звук снега - Кэтрин Кингсли (2017)

На какое-то мгновение ей показалось, что Бог ответил самым явственным образом – в тишине молитвенного полузабытья, подобно грому среди ясного неба, пророкотал голос:

– Не желаю слушать это! Вообще ничего, понимаешь? Оставь меня в покое раз и навсегда, ясно тебе?

Джоанна потрясла головой и быстро заморгала. Конечно же, Бог не мог быть таким грубым, ни в коем случае, даже если ему ужасно надоело отвечать на вопросы людей, а в последнем Джоанна серьезно сомневалась. Как она вскоре поняла, расстраиваться по этому поводу действительно не следовало. Это был не Бог, а дьявол, принявший образ Гая де Саллисса маркиза Гривза, который стремительно ворвался в библиотеку, громко хлопнув за собой дверью.

– Гнусный болван, – пробормотал он, кидая папку с бумагами на стоящий у окна письменный стол и плюхаясь на ближайший к этому украшенному золоченой медью произведению мебельного искусства стул. Присутствия Джоанны он не заметил.

Джоанна застыла в своем импровизированном убежище на верху лестницы и благодарила не только Господа, но и всех богов и богинь, о которых когда-либо слышала, за то, что Гривз не смотрит в ее сторону. Промелькнула мысль, что если и дальше стоять недвижно, будто статуя, то он, может быть, ее и не заметит и вскоре уйдет.

Стараясь не дышать, Джоанна приоткрыла глаза и взглянула на его темное величество – надо же получить представление о том, как на самом деле выглядит дьявол в человеческом обличии. Дальнейшее произошло помимо ее воли. Глаза сами собой широко раскрылись, и отвести взгляд она уже не могла. О небеса! Перед ней был самый красивый мужчина, которого ей когда-либо доводилось видеть. В Италии Джоанна встречала немало мужчин, которые вполне могли быть натурщиками Микеланджело при изваянии Давида. Но ни один из них не мог бы сравниться с Гаем де Саллиссом.

Это не значит, что он был копией «Давида», более того, Гривз вообще не был на него похож. Но природа одарила его такой грацией и силой, какую Джоанна не чувствовала ни в ком другом. Симметричные черты лица делали его загадочно красивым: густые брови, прямой нос с узкой переносицей и четко очерченными ноздрями, идеальной формы уши, которым мог бы позавидовать любой скульптор. Прядь густых темных волос слегка поднималась надо лбом и естественной волной ниспадала на висок. Глаза Гривза были опущены, но Джоанна была почему-то уверена, что они цвета темной вишни, как у сына. И рот был такой же, как у Майлза, – довольно широкий, с чуть выступающей вперед нижней губой. Но, о боже, насколько противоположное впечатление производила эта деталь! В ней не было и следа мягкости и невинности. Наоборот, она усиливала ощущение железной воли, создаваемое квадратным подбородком.

Гай де Саллисс неожиданно встал и повернулся к окну, слегка наклонив голову и положив руку на бедро.

Джоанна вздрогнула, будто по спине пробежал холодный ветерок, но продолжила наблюдение. Теперь ее взгляд мог легко охватить его фигуру целиком: широкие плечи, узкие бедра, длинные ноги, в которых угадывалась мощь, как это бывает, когда наблюдаешь за игрой мышц застывшего перед боем молодого бычка.

Ее глаза отмечали все это автоматически – сработал навык художника. Но надо было остановиться. Ведь за этим занятием она как-то забыла, что перед ней грубиян, мерзавец и к тому же ужасный отец.

Зато теперь Джоанна поняла, почему кузина влюбилась с первого взгляда и совершенно потеряла голову. Гай де Саллисс был именно таким мужчиной, какого искала Лидия, – принц, темный и сильный, таящий в себе скрытую угрозу. Только, занимаясь поисками, Лидия забыла, как опасны могут быть темные принцы не только для врагов. Жаль, что Джоанны не было тогда рядом, чтобы напомнить ей об этом.