Звук снега - Кэтрин Кингсли (2017)

– Постараюсь сделать все наилучшим образом, – заверила Джоанна, наклонившись к пожилой женщине и целуя ее в щеку. – Спасибо за помощь, дорогая Банч. Видишь, ты действительно можешь все организовать как надо.

– Бог видит, я стараюсь. – Банч быстро заморгала и провела пальцами по глазам, но тут же, будто испугавшись, поправила ими прядку седых волос. – Ужас как много пыли в этом доме. Это из-за того, что настоящую уборку здесь устраивают только по тринадцатым полнолуниям, и эта скаредная леди Оксли не приказывает слугам хотя бы мебель почаще протирать, правда, за исключением тех случаев, когда требуется произвести впечатление на гостей. Иди, дитя. Сделай так, чтобы я гордилась тобой в этот вечер. Ты так похожа на свою мать сейчас…

– Я постараюсь вести себя так, чтобы вы обе могли мной гордиться, – нежно сказала Джоанна, вытирая с щеки гувернантки слезы, которая та так старательно пыталась скрыть. – Пожалуйста, не жди меня. Я могу освободиться очень поздно, а тебе следует отдохнуть. Я тоже могу со многим справиться, хочешь верь, хочешь не верь.

– Я не сомневаюсь, что ты можешь справиться с чем угодно, но только если твердо решишь сделать это, – резко ответила Банч. – Вопрос в том, что ты решишь сегодня. Ну как бы там ни было, все, что могла, я сделала, остальное зависит от тебя.

Джоанна вышла в холл и встала рядом с тетей и дядей, чтобы, как они выразились, проводить последних припозднившихся гостей. Вечер, насколько Джоанна могла судить, прошел нормально. Тетушка Элис оправилась от своего подавленного состояния и блестяще исполняла роль заботливой матери, которая пытается подняться над своими проблемами, чтобы гостям было приятно и весело. Танцы были организованы прекрасно, и Джоанна участвовала во всех без исключения. Ноги ее теперь болели от различных кадрилей и хороводов, в которых им пришлось изрядно потрудиться, а губы почти свело из-за необходимости улыбаться в течение пяти часов. Тем не менее она заставила себя улыбаться, когда появившийся перед ними Холдинхэм склонился к ее руке. Его темные волосы были безукоризненно уложены, взгляд серых глаз излучал холодный расчет.

– Вы были сияющей звездой этого вечера, мисс Кару, – произнес он с заговорщической улыбкой, заглядывая ей в глаза.

– Отнюдь, – ответила Джоанна, молясь про себя, чтобы его пальцы поскорее оторвались от ее руки. Что в нем такого? Что заставляет Лидию думать, будто Джоанна не желает ничего иного, как только удалиться с ним в темную комнату и предаться любовным утехам? – Спокойной ночи, лорд Холдинхэм. Передайте привет вашему отцу.

Она высвободила руку. Холдинхэм на мгновение нахмурился, но появившиеся на лбу морщинки тут же разгладились и на лице появилась мягкая улыбка.

– Благодарю вас, мисс Кару. Я, безусловно, передам ваш привет по назначению. Надеюсь, что до нашей следующей встречи пройдет не так много времени – моя жизнь становится мрачной, если вас нет неподалеку, чтобы скрасить ее своим присутствием. Надеюсь, вы скоро выйдете замуж и сможете дарить мне свое общество чаще и регулярнее.

Джоанну так и подмывало остановить этот напор, посильнее наступив на мысок блестящей туфли Холдинхэма, но она только дежурно ему улыбнулась и отошла к следующему гостю. Впрочем, от Холдинхэма Джоанна чего-то подобного и ожидала. Кто несколько удивил ее необычным для него поведением, так это Генри Уамок. Сначала он по своему обыкновению следовал за ней по пятам, но примерно с середины вечера вдруг прекратил преследование и начал вести себя так, будто она стала невидимой или, по крайней мере, никогда не была объектом его внимания. Джоанна даже начала опасаться, что Уамок готовится сделать ей предложение и тем самым поставит в неловкое положение их обоих. Собственно, она уже давно чувствовала, что он может попросить ее руки в любой подходящий момент, только не говорила об этом Лидии, опасаясь еще большей заботы со стороны кузины.