Память любви - Бертрис Смолл

— Придется. Думаю, пройдет не менее двух недель, прежде чем все устроится, да и ехать будем медленно, потому что теперь с нами принцесса и ее фрейлины. Тебе нужно навестить леди Элинор. Энит присмотрит за мной в твое отсутствие.

— Если я к тому времени не буду уверена, что ты достаточно здоров, то объявлю об этом всем, и никто меня не остановит, — пригрозила Ронуин.

— Ну и свирепая же ведьмочка моя валлийская жена! — поддразнил Эдвард. — Обещаю вести себя хорошо, госпожа, если поднимешь меня на ноги к отъезду.

Пойми, мы обязаны присоединиться к принцу. А теперь иди и засвидетельствуй свое почтение его жене, Ронуин.

— Я позабочусь о господине, хозяйка, — пообещала Энит.

Ронуин наскоро умылась, пригладила волосы, расправила платье и поспешила в королевский шатер. Стоило ей назвать свое имя, как стражник отступил и пропустил ее внутрь.

Ронуин присела в поклоне перед принцессой.

— Как приятно видеть тебя, Ронуин де Боло! — воскликнула леди Элинор. — Садись и расскажи нам о своем добром супруге, который, как я слышала, болен. Надеюсь, он поправляется?

— Да, госпожа, — кивнула Ронуин и, поведав о своих приключениях, пожаловалась на упрямство мужа:

— Боюсь, господин мой слаб для дальнейшего путешествия, но он и слышать ничего не желает.

— Ох уж эти мужчины! — посочувствовала принцесса Элинор. — Думают, что они несокрушимы! Что ж, возвращайся к своему господину и постарайся поскорее поднять его на ноги. А потом явишься ко мне и станешь одной из придворных дам на время путешествия в Акру. Подумай только, — с теплой улыбкой добавила она, — какие истории мы когда-нибудь будем рассказывать нашим внукам!

— Сначала я должна родить ребенка, — пробормотала Ронуин.

— Ты так и не стала матерью? — расстроилась леди Элинор, участливо качая головой. — Мы должны сделать пожертвование Святой Анне, матери Девы Марии. Я говорила, что она тебе поможет. Когда займешь место в моей свите, мы станем молиться вместе.

Ронуин вернулась в палатку повеселевшая и полная новых сил.

— Найди сэра Фулка, — велела она Энит. — Я потренируюсь с ним на мечах. Эдвард, муж мой, забота о тебе занимала все мое время, но теперь я хотела бы немного размяться.

Ты побудешь без меня еще немного?

Эдвард великодушно кивнул, хотя требование жены не слишком пришлось ему по душе.

— А что сказала леди Элинор? — поинтересовался он.

— Сказала, что мужчины воображают себя несокрушимыми, — засмеялась Ронуин, — и попросила, чтобы я поскорее поставила тебя на ноги, так что у меня нет иного выхода!

Но сначала я должна поработать до изнеможения, чтобы немного успокоиться. Завяжи-ка! — Она повернулась к нему спиной, прося закрепить стеганый жилет.

— Надень кольчугу, — велел он.

— Чересчур жарко! — запротестовала она.

— И все-таки нужно. Ты так яростно сражаешься, что кровь противника невольно закипает. Не хочу, чтобы тебя случайно ранили, ягненочек.

Не хватало еще, чтобы в результате несчастного случая она осталась бесплодной! Правда, эту мысль Эдвард вслух не высказал.

Натянув шоссы, Ронуин надела панцирь с металлическими наплечниками и шлем с кольчужной бармицей.

— Я сварюсь заживо! — проворчала она.

— Такова цена, которую приходится платить воинам, — засмеялся Эдвард. — Постарайся не слишком долго находиться на солнце. Если заболеешь, кто будет за мной ухаживать, моя нежная лань?

— Дурачок, — парировала она, — ты просто ревнуешь, когда я забавляюсь со своим мечом, хотя у тебя нет на то никаких оснований.

— Предпочел бы, чтобы ты забавлялась моим, — лукаво усмехнулся Эдвард.

Ронуин покраснела до корней волос.

— Негодник!

Но Эдвард продолжал озорно улыбаться:

— Лучше подари мне поцелуй, женушка.