Память любви - Бертрис Смолл

Халиф тоже ушел, а Алия послала служанку за Ронуин. Та сразу пришла, поскольку любила первую жену повелителя и с удовольствием проводила время в ее обществе. Алия отпустила своих рабынь и осталась наедине с Ронуин. Та сразу поняла, что предстоит важный разговор.

— Что случилось? — спросила она Алию.

— Ты любишь Рашида? — тихо спросила та.

— Искренне почитаю и люблю дарить и получать его ласки, — осторожно ответила Ронуин.

— Но любишь ли ты его? — допытывалась Алия.

Ронуин покачала головой.

— Нет, — тихо призналась она. — Я по-прежнему помню Эдварда де Бело. Возможно, когда-нибудь это пройдет и я полюблю Рашида. Одному Аллаху известно, как он был терпелив и добр со мной. Своим вопросом ты вогнала меня в краску.

Угрызения совести не дают мне покоя. Но зачем тебе это знать?

Неужели подозреваешь, что я замышляю зло против Рашида?

— Нет, конечно, нет! — воскликнула Алия. — Я спросила потому, что он хочет от тебя ребенка. А ты, Hyp? Что скажешь ты?

— Ребенка? — Ронуин была потрясена. — Я о таком и не думала! Дитя навеки свяжет меня с Рашидом. А Эдвард… Ты сама знаешь, подруга моя, как было у нас с Эдвардом, — немного помолчав, грустно сказала она. — Мы только начали наслаждаться нашей любовью, когда меня оторвали от него. Сейчас, оглядываясь назад, я думаю, что хотела бы вынашивать детей Эдварда. Но зачем Рашиду понадобилось дитя от меня? У него и без моих четверо. Я лишь его постельная игрушка, временная забава, и ничего больше, Алия.

— Он любит тебя, Hyp. Неужели еще не поняла? Рашид влюбился, как мальчик. Разве это так уж странно — хотеть ребенка от любимой женщины? — Первая жена взглянула в глаза своей прелестной подруги. — О моя бедняжка Hyp, — вдруг прошептала она, — твое тело пробудили к страсти, но душа ничего не ведает о любви, не так ли?

— Но я люблю Эдварда! — запротестовала Ронуин.

— Так ли это на самом деле, дорогая? И действительно ли он любил тебя? Что ты именуешь любовью? Вы совсем недолго знали друг друга, и, судя по тому, что ты мне рассказывала, ваши супружеские отношения с самого начала были довольно странными. Ты слишком долго еще оставалась ребенком, забавлявшимся оружием и игрой в войну, беспечным и легкомысленным, не понимавшим всех последствий того, что может случиться, если ввяжешься в бой. Иначе ни за что не встряла бы в стычку, а при первых же признаках тревоги вернулась бы к больному мужу. Но в ту минуту ты думала не об Эдварде, а о себе и своих желаниях. Я говорю все это не для того, чтобы расстроить тебя, — просто хочу привести тебя в чувство. Ты любима могущественным и прекрасным мужчиной. Откройся этой любви и пойми, что страсть, разделенная любящими людьми, — совсем не то, что обычная похоть. Я знаю это по собственному опыту. Дитя, рожденное в любви, унаследует счастливую судьбу, — заключила Алия.

Потрясенная Ронуин схватилась за голову, едва смысл этих жестоких, но справедливых слов полностью дошел до нее. Как права Алия! Она и в самом деле не успела стать взрослой. До недавних пор оставалась эгоистичной, самовлюбленной девчонкой, стремившейся во что бы то ни стало настоять на своем. Как же она, должно быть, оскорбляла и унижала Эдварда своим поведением! Как огорчала ап-Граффида!

Но несмотря ни на что, Ронуин все же понимала: никогда она не сможет испытывать к Рашиду аль-Ахмету тех чувств, что Алия. Больше всего на свете ей хотелось вернуться к Эдварду и рассказать обо всем, что она успела узнать и усвоить.

Тогда они могли бы все начать сначала… Но это невозможно. Всю жизнь ее будет терзать сознание вины за то, что она так жестоко покинула его ради удовлетворения собственного тщеславия. И как оправдаться перед любящим ее халифом?

Ведь она не способна ответить ему тем же…

— Ты такая притихшая и растерянная, — заметила Алия. — Я не хотела обижать тебя, Hyp.