Грязная любовь - Меган Харт (2011)

Я промолчала – ни одного слова в ответ – и потому вышла из этого разговора победителем – что возразишь молчанию? Ей нужно было топливо, чтобы продолжить свою тираду, а я оставила ее на голодном пайке, хотя позже у меня жгло язык от слов, которые мне пришлось проглотить.

Она встала, прижимая к себе модную сумочку.

– Можешь не утруждаться меня провожать. Я сама поймаю себе такси. Но, Элла, ты правда должна к нам приехать, если не ради меня, то хотя бы ради отца.

– И может быть, также соседей.

Не успев уследить за языком, в одну секунду я превратилась из победительницы в побежденную.

Моя мать не считает, что главное в любом споре – это оставить за собой последнее слово. Но слово – это не единственный способ закончить спор в свою пользу. Иногда помогает что-то другое, например тяжкий вздох, к которому она и прибегла. Изображая праведное возмущение, удалилась, распространяя вокруг себя эту ауру.

Я расплатилась и, как дочь своего отца, прошла дальше по улице, зашла в бар и забилась в уголок, чтобы не пришлось ни с кем общаться.

Ремонт в моей столовой продвигался мучительно медленно. Меня охватывало чувство вины всякий раз, когда мой взгляд падал на банки с краской и ведерко с кистями, набухающими влагой в подсобке, но закрытая дверь почти мгновенно лишала меня еще одной головной боли.

Я винила во всем Дэна. После встречи его одноклассников неделю назад он звонил мне почти каждый вечер. Работа оставляла нам время только на телефонные звонки, что не могло меня не радовать. Чаще всего, возвращаясь после работы, мне хотелось что-нибудь разогреть на ужин, принять душ и заползти в постель. Дэн как будто это чувствовал, потому что больше не предлагал мне встреч. И я испытывала от этого разочарование. И это также не способствовало продвижению работы в столовой.

Я люблю свой дом. Это по-настоящему мой дом. Я купила его даже раньше своей первой машины. Мой дом – моя гавань, моя крепость. Но вот столовую я ненавижу. Не потому, что ее неправильная форма не позволяет легко поместить в ней стол, стулья и буфет. И не потому, что в ней маловато окон и ужасающая люстра, до которой у меня пока не дошли руки. Я ненавидела ее за то, что она насмехалась надо мной неоконченным до сих пор ремонтом, и за то, что каждый раз, проходя мимо нее, я вспоминала о том, как мало у меня стимулов, чтобы его закончить.

Ветхий дом, который я купила, был расположен в районе города, который мэр относил к «непрестижным». Соседи мои также не были людьми выдающимися, но постепенно все менялось. Власти города в попытке оживить деловую активность центра Гаррисбурга оказывали значительную финансовую поддержку проектам, преследующим ту же самую цель. Конечно, гораздо приятнее жить по соседству с людьми, имеющими спортивные машины, а не крадущими их.

Я сделала ремонт, но не стала менять интерьер комнат, оставив их прежними, хотя это и означало некоторое неудобство в пользовании туалетом и ванными. Я переходила от комнате к комнате, как только у меня появлялось время и деньги, наняла профессионалов, чтобы устранить ущерб, вызванный временем, но весь косметический ремонт взяла на себя.

Не то чтобы у меня был дизайнерский талант, но мой дом был отделан в тех же нейтральных тонах, которые я предпочитала в одежде. Белые стены. Мебель в хорошем состоянии, которую я частично приобретала на аукционах и магазинах подержанных вещей. Не потому, что я не могла позволить себе купить новую, а потому, что любила старые вещи.

У меня уже набралось несколько картин в черно-белой раме, несколько подсвечников и ваз, но в основном это были подарки. Во встроенных шкафах стояли книги, которые я могла почитать у горящего камина.