Под прикрытием - Даниэла Стил (2016)

Маршалл и сам не знал, что заставило его так поступить, однако он дважды перечел описание квартиры и внимательно рассмотрел опубликованные здесь же фотографии. Квартира была со вкусом обставлена и выглядела просторной и светлой. Адрес – 16-й округ, в одном из переулков рядом с проспектом Фоша – ничего ему не говорил, однако, сверившись с картой Парижа, Маршалл выяснил, что это совсем недалеко от Триумфальной арки и парка Багатель. Похоже, райончик был неплохой, вот только…

– Что мне там делать, в этом Париже?! – громко спросил он у самого себя, но тут же подумал: почему нет? Правда, Маршалл подозревал, что в Париже все говорят исключительно по-французски, и, следовательно, его беглый испанский будет там совершенно бесполезен, и все-таки ему почему-то казалось, что этот город прекрасно подходит для того, чтобы пить вино в крошечных кафе, глазеть на прохожих и жалеть себя.

И он снова вернулся к объявлению. Квартира сдавалась на срок от шести месяцев до года, и в ней, кроме гостиной и большой спальни с окнами на юг, имелись также небольшая, но полностью оборудованная кухонька с обеденной зоной и балкон, откуда была видна Эйфелева башня (на фотографии она была запечатлена ночью, и ее подсветка выглядела очень эффектно). Лифт, консьерж – все это были уже малозначащие детали. Главное, внезапно подумалось ему, во Франции он действительно может попытаться забыть свое недавнее прошлое, и не исключено, что у него что-то получится. В конце концов, это не Испания и не испаноязычные государства Южной Америки, где даже крик мальчишки-газетчика на улице невольно напоминал бы ему о том, чего он лишился. В Париже он уже бывал, правда – давно, еще когда учился в колледже, но впечатления от этой поездки у него остались самые приятные. Наконец, если Париж ему почему-то надоест, он может отправиться в путешествие по другим европейским странам – побывать в Италии, покататься на лыжах в Швейцарии, искупаться в Средиземном море в Греции. Уж там-то его точно никто не найдет, и никто не станет названивать ему, чтобы спросить, как он себя чувствует и чем занимается. Прежние коллеги из Секретной службы частенько звонили ему, стараясь его поддержать, и Маршалл устал отвечать, что у него все в порядке. Лгать ему не особенно хотелось, но не мог же он сказать, что ни хрена не делает, а чувствует себя так, что впору удавиться с тоски.

В последнее время ему действительно было очень тяжело, и даже врученная президентом медаль вскоре перестала казаться адекватной компенсацией за потерянную руку. Как-то незаметно он снова начал жалеть себя, но сейчас ему мнилось, что, если он будет делать это в Париже, эффект будет не столь разрушительным. Смена обстановки тоже должна помочь, к тому же если ему там не понравится, он всегда может вернуться.

Вот только куда?.. Квартиру в Джорджтауне, где он продолжал жить, ему предстояло вернуть. Управление разрешило ему оставаться в ней все время, пока он работал в Секретной службе и приходил в себя после ранения, но рано или поздно казенное жилье у него заберут, и ему придется подыскивать другой дом. С учетом всего этого поездка в Париж обретала дополнительный смысл – быть может, вдалеке от родной страны он сумеет яснее представить, где он хотел бы жить и что делать.

И, недолго думая, Маршалл отправил владельцу квартиры письмо по электронной почте.