Под прикрытием - Даниэла Стил (2016)

– Твою фотографию напечатали во всех газетах и показывают по всем столичным телеканалам. Думаю, ты стоишь достаточно много, – заключил Хорхе и приказал одному из своих людей принести ей еды. Ожидая, пока в палатку доставят рис, мясо и фрукты, которыми исчерпывалось скудное лагерное меню, Ариана подумала вдруг, что в своей полувоенной одежде она очень похожа на остальных обитателей лагеря, и если власти вдруг отыщут убежище Хорхе, в перестрелке ее могут убить, приняв за бандита. А это, в свою очередь, означало, что в каком-то смысле она действительно стала одной из них. Конечно, еще не совсем, не полностью, но… На мгновение Ариана почувствовала себя человеком, который застрял меж двумя мирами и не знает, к какому из них он принадлежит в большей степени. В одном мире, который, кажется, она уже начинала забывать, ее ждал отец, готовый заплатить любые деньги – отдать все свое состояние, если потребуется, лишь бы дочь снова вернулась домой, зато в другом был Хорхе, который понемногу превращался из тюремщика в спасителя, поскольку это из его рук она получала воду и еду, и это он освобождал ее из темного и душного ящика, который раз от разу сводил Ариану с ума. Нет, она помнила, что это Хорхе ее похитил, а сейчас назначает цену за ее голову, но… но граница меж двумя мирами с каждым днем становилась все более нечеткой и зыбкой, и понять, где ее настоящее место, было невероятно трудно.

* * *

На следующий день в посольство к Роберту Грегори явились двое членов аргентинского правительства. Один из них – обходительный, спокойный и довольно молодой – заверил безутешного отца, что власти Аргентины делают все, чтобы спасти его дочь. Его спутник был постарше. Лощеный, самоуверенный, одетый в дорогой костюм, он показался Роберту типичным чиновником, а коррупцией от него разило сильнее, чем дорогим французским парфюмом. Прожженный политикан, он говорил исключительно от своего лица, пытаясь убедить американского посла, будто именно он делает все, что только в человеческих силах, чтобы организовать поиски Арианы наилучшим образом.

Когда оба наконец ушли, Роберт поинтересовался у Сэма Адамса, кто, собственно, такие были эти двое.

– Тот, что помоложе, – ответил Сэм, не заглядывая в секретное досье, которое у него, конечно же, имелось, – когда-то сочувствовал коммунистам, но впоследствии прозрел и отказался от чересчур радикальных взглядов. В настоящее время представляет интересы самых состоятельных людей страны. В правительстве пользуется большим влиянием и надеется когда-нибудь стать президентом.

Роберт Грегори кивнул. Молодой политик – его звали Луис Муньос – говорил с искренним состраданием к его горю и обещал всяческую помощь, но Роберт почему-то ему не верил – как, собственно, и его спутнику постарше. Так он и сказал Сэму, и тот кивнул.

– Хулио Маркес только и умеет, что трепать языком. Никакого толку от него ждать не приходится, – сказал агент. – А вот Муньос может однажды стать по-настоящему опасен. Он умен, дальновиден, и у него отличные связи. Некоторые считают, что он далеко пойдет. Думаю, на самом деле оба явились сюда только затем, чтобы убедить вас, какие они оба отличные парни. Не уверен, что они действительно пытаются нам помочь.

Гораздо больше, чем в помощь аргентинского правительства, которое в аналогичных ситуациях не раз демонстрировало полную некомпетентность и неэффективность, Сэм Адамс верил в силу ЦРУ, у которого повсюду были осведомители и агенты влияния. И Роберт склонен был с ним согласиться. Во всяком случае, предложения помощи, которые он получил от посольств других государств, казались ему куда более искренними, нежели клятвенные заверения этих двух аргентинцев. И конечно, Роберт верил в Сэма Адамса и его людей, которые все это время поддерживали его и помогали ему.