Роковая страсть - Роковая страсть

В следующий момент она стянула с себя трусы, раздвинула ноги и предприняла решительную попытку впустить меня в себя. Я ощущал каждый миллиметр ее тела и лишь постанывал, мучительно стараясь не кончить слишком быстро. Нет, рычал я, нет. Когда мне наконец удалось высвободиться, она едва не опрокинулась на спину.

Кэл подняла руку, сняла очки и отшвырнула их в сторону.

— В чем дело, не понимаю, — беззащитно глядя на меня, пробормотала она.

— А тебе и не надо ничего понимать, — прохрипел я и засунул язык ей в промежность.

Остается только гадать, почему на ее крики не сбежался весь дом. В конце концов, мне пришлось извернуться и прикрыть ей рот ладонью. Я ощущал пальцами ее горячее дыхание, вырывающееся откуда-то из глубин ее обезумевшего тела. Когда она, наконец, полностью изнемогла, я грубо и решительно взял ее. Не могу сказать, что соитие продолжалось долго, зато оно было просто непередаваемым по своему напряжению.

Обычно в таких случаях мне требуется некоторое время, чтобы прийти в себя, но на сей раз я к этому даже не стремился. Мне не хотелось думать о последствиях и достаточно было просто свободного парения, расслабленности, забвения. Наконец, по прошествии некоторого времени, Кэл пошевелилась, а вслед за ней и я. Сев, она принялась рассматривать меня.

— Не может быть, ты сосешь, — вдруг сказала она. Во мне все еще сохранялся ее вкус, улетучивающийся возбуждающий запах темных обещаний и неизбывного порока. Я почувствовал, как во мне снова нарастает желание. Я приподнялся на локте и поцеловал ее в губы. Раз, другой, третий… Лениво целуя ее, я спросил:

— Неужели живопись так возбуждает?

— Когда как. — Она отвечала на мои поцелуи, одновременно ощупывая пальцами скулы, поглаживая волосы, словно опять готовилась взять в руки карандаш и бумагу. — Но тут случай особый. Я наметила линию губ, потом скулы, и вдруг на меня накатило. — Кэл глубоко вздохнула и свернулась рядом калачиком. — Это было чудесно, Мак. Давай попробуем снова.

На сей раз все кончилось так же быстро, разве что я стал поопытнее и с самого начала зажал ей рот ладонью. Ее вкус, ее запах теперь останутся со мной надолго. Кроме того, я выяснил две важные вещи насчет Кэл Тарчер: она по-настоящему занимается любовью и у нее длинные ноги, которые так удобно обхватывают шею.

Как оказалось, ей нравилось молчать, и это было мне только на руку, поскольку я понятия не имел, о чем с ней говорить дальше.

Кэл еще раз поцеловала меня, потрепала по щеке, а потом, быстро одевшись и нацепив на нос очки, первой вышла из комнаты.

— Не забудь привести себя в порядок, — бросила она напоследок.

Ладно, мне торопиться некуда. Я допил остатки уже ставшего теплым пива и бросил банку в мусорную корзину, стоявшую у стола, а затем, одевшись, вышел в коридор и отыскал туалет. Там я несколько задержался, дожидаясь, пока с лица не исчезнет выражение, выдающее человека, только что занимавшегося любовью. Сделать это было не так-то легко, уж слишком по-настоящему все получилось.

Настолько по-настоящему, что, окажись Кэл в этот момент рядом, я бы снова оседлал ее.

В конце концов? мне все же удалось кое-как принять подобающий вид. Я вернулся в огромную гостиную, и первой, с кем я столкнулся, оказалась Мэгги Шеффилд. Сдвинув брови, она внимательно оглядела меня с ног до головы.

— Так-так, и кому же это удалось так быстро справиться с вашим дурным настроением?

Проклятие. Откуда она узнала, чем я только что занимался?

— Может, потанцуем, а?

— Нет, все же мне хотелось бы знать. — Она склонила голову набок и легонько провела пальцем по моей щеке.

— Ладно, не потанцуем. Тогда мне стоит пока познакомиться с Элен Тарчер. Как насчет того, чтобы представить меня?

— Ну разумеется, вон она, вместе с мужчинами. Роковая женщина среднего возраста. На мой вкус, эта ее показная застенчивость просто жалка — по годам она чуть не любой здесь в матери годится.