Сердцееды - Эли Новак (2018)

Старшая школа должна была стать моим шансом отделиться от брата и сестры и понять, кто я такая, и я взялась за дело в первые же месяцы учебы в девятом классе. Дрю, который был сложен, как папа – высокий и плотный, – с легкостью попал в футбольную команду. Кара из нас троих была самой общительной, поэтому логично, что она присоединилась к команде чирлидерш. Но даже если обычно мы все делали вместе, я решила даже не пробоваться в команду.

Вместо этого записалась в столько кружков, на сколько у меня хватало времени, начиная от ученического совета, который я ненавидела, и заканчивая секцией академического десятиборья, которое я тоже ненавидела. Художественный кружок быстро стал моим любимым. Мне нравились талантливые ребята, собравшиеся здесь, а кроме того, привлекала возможность создать что-то самой.

Два месяца я была настолько занята, что казалось, будто у меня и вовсе нет брата и сестры, так мало я их видела.

Но когда Кара заболела, наш личностный рост сам собой сошел на нет, и мы снова стали тройняшками. Иногда, вспоминая наше пребывание в старшей школе, я думала о том, кем мы могли бы стать. Кара никуда не выходила без как минимум трех различных блесков для губ, а Дрю всегда старался устроить небольшое соревнование, будь то игра Скрабл или количество баллов за тест.

Вот почему я так вцепилась в занятия фотографией. Это то, что должно было стать только моим. С фотографией меня познакомил один из друзей по художественному кружку, и хоть одаренной в этом я не была, мне настолько понравился процесс, что я стала совершенствоваться. Так что, пока остальные подростки прокладывали свой путь в жизни, посещая старшую школу, экспериментируя и совершая ошибки, я училась на дому, оставаясь той, кем была всегда, но у меня хотя бы появилось что-то только мое.

Я уже хотела погрузиться в детали того, почему работы Бьянки имели такую значимость для меня, как вдруг чуть дальше по тротуару заметила удачную композицию для снимка.

– О-о, смотри! – воскликнула я и поспешила вперед, чтобы сделать фото.

– Стелла, – сказал Дрю, догнав меня, – это пожарный гидрант. У нас в Миннесоте такие же.

– Да, но посмотри, как на него падает солнечный свет, – ответила я, настраивая объектив.

Дрю хмыкнул:

– Пожалуйста, только не говори, что в контрасте между светом и тенями есть какое-то символическое значение.

– Нет. – Я присела, чтобы сделать снимок с близкого расстояния. – Мне просто он понравился.

– Но это же пожарный гидрант, – повторил Дрю, и на его лбу появились морщины. Мама постоянно пугала нас, что они останутся навсегда, если мы будем часто хмуриться.

Зная, что из сделанных десяти фотографий получилась хотя бы одна хорошая, я выпрямилась и пихнула Дрю в бок:

– Конечно, но он же символичный.

Дрю открыл рот, чтобы возразить, но передумал и покачал головой:

– Пойдем, профи. Опоздаем на автограф-сессию.

Он повернулся и пошел дальше по тротуару, ожидая, что я последую за ним.

– Ладно, ладно, – рассмеялась я, догоняя его, – иду!

* * *

Мы дошли до радиостанции всего за десять минут, но Дрю оказался прав. Мы опоздали.

– Не понимаю, – произнесла я, когда мы встали в конец длинной очереди, – автограф-сессия начнется только через час.

Скрестив руки на груди, Дрю смерил меня взглядом:

– Серьезно, Стелла? Ты удивлена, что куча людей ждет встречи с всемирно известной группой?

– Ладно, может, и нет, – призналась я. – Видимо, стоило прийти сюда пораньше, но мне не хотелось уходить из галереи.

– Знаю, – смирился Дрю. – Надеюсь, это не займет много времени.

– Я тоже, – ответила я, но, обозрев огромную очередь перед нами, всерьез засомневалась.