Влюбись в меня - Дженнифер Арментроут (2018)

Рис снова рассмеялся, и от этого стал в моих глазах еще прекраснее. Большинство парней нарушит десяток законов, лишь бы только сбежать от мамаши, одержимой браком и детьми. Впрочем, я не собиралась ему об этом сообщать.

Вздохнув, я вышла из пикапа. Не успели мы ступить на ведущую к дому дорожку, как дверь отворилась и на пороге показалась мама. Она переводила изумленный взгляд с меня на Риса и обратно.

Я с трудом сдержалась, чтобы не выругаться.

– Милая, – сказала она, улыбаясь от уха до уха, – ты собираешься дать мне повод для гордости?

– О боже, – простонала я.

Тихонько усмехнувшись, Рис обошел меня и поднялся на крыльцо. Не успел он и слова сказать, как мама заключила его в объятия, которые, как я знала, были весьма крепкими. Когда мама действительно хотела кого-то обнять, она не просто обхватывала этого человека руками, но и раскачивала из стороны в сторону в порыве нежности.

– Мам, – вздохнув, сказала я, – Рис сейчас задохнется.

– Цыц, – ответила мама. – Не каждый день мне выпадает шанс обнять красивого молодого парня, которого не я родила.

– О господи, – пробормотала я.

Рис рассмеялся, но мне не помогло и это. Впрочем, когда он наконец смог высвободиться из крепких объятий моей мамы, он обернулся и подмигнул мне. Я пронзила его сердитым взглядом и поднялась на крыльцо, но он раньше меня сказал:

– Сдается мне, моя девочка скоро даст вам повод для гордости.

От удивления у меня раскрылся рот.

– Твоя девочка? О! – Мама всплеснула руками и позвала папу. – Какие прекрасные новости…

– Мам, – перебила я ее, готовая поколотить их обоих. – Мы приехали не за этим, да и…

– Не омрачай мне радость, – отрезала мама и отвернулась, а я закатила глаза. На пороге уже стоял удивленный отец. – Уит, ты не поверишь! Рис только что назвал нашу малышку своей девочкой!

– Ну наконец-то, – сказал папа и кивнул Рису. – Давно пора, сынок.

Проходя мимо Риса, я с силой ткнула его локтем в живот. Он охнул, и я пошла дальше, довольная собой.

Едва не плача от счастья, мама суетилась на крыльце, чуть не сбивая горшки с яркими сиреневыми и оранжевыми хризантемами. Вдруг она остановилась и повернулась к Рису.

– Я должна позвонить твоей маме. Нам нужно…

– Ради всего святого! – воскликнула я, воздевая руки к небу. – Кто-то вломился ко мне в квартиру посреди ночи и сфотографировал меня во сне. За мной, возможно, следят. Поэтому я и приехала!

Родители пораженно уставились на меня.

– А ты умеешь сообщать новости, – сухо заметил Рис.

Папа повернулся ко мне, выпустив дверную ручку, отчего дверь с грохотом закрылась у него за спиной.

– Что? – спросил он.

Мне захотелось упасть на пол и забиться как ребенок в истерике.

Рис положил руку мне на талию.

– Может, войдем в дом и поговорим? Нам нужно рассказать вам, что случилось.

Так мы и поступили, только, прежде чем успели выложить все новости, Гордон с женой, которые как раз готовили фрикадельки на кухне, решили, что завтра мы с Рисом съезжаемся, на следующей неделе женимся и рожаем ребенка раньше Меган.

Меган сидела за дубовым столом, а мой брат стоял возле кухонного островка. Я понятия не имела, как у них получалось работать вместе. Мясо было у Гордона. Яйца и хлеб – у Меган. Между ними было метра два, не меньше. Эта схема просто не укладывалась у меня в голове.

Мой брат был крепким, как отец, но унаследовал плохое зрение от мамы. Однако его очки в тонкой оправе, казалось, никогда не соскальзывали с носа, в отличие от моих. Гордон улыбнулся, и по этой улыбке я сразу поняла, что он собирается меня смутить.

– Ты знаешь, что она с пятнадцати лет была в тебя влюблена?

– Милый, – укоризненно сказала Меган, качая головой.

– Знаю, конечно, – улыбнулся Рис.

– Это все знали, – продолжил Гордон. – Она даже нарисовала тебя на стене в своей спальне, так что папе пришлось закрасить…