Попутчица - Оксана Лебедева

Когда, уже начиная трястись от обиды, злости и унижения, Карина стукнула Тимура по спине, мужчина вдруг резко обернулся, и с такой силой сжал её плечи, впечатав женщину в стену, что на несколько секунд у неё даже прекратилась истерика, и она со страхом начала вглядываться в пылающие яростью глаза мужа.

- Ты что несёшь? У тебя есть мозги? Ты сама хоть понимаешь, что городишь?!

Казалось, что мужчина уже начинал задыхаться от дикой, просто неконтролируемой злобы. Его глаза налились кровью. Лицо мертвецки побледнело и казалось, что в эту секунду он был готов даже ударить жену. Почувствовав это, Карина вся панически сжалась, и неизвестно чем всё могло бы закончиться, если бы вдруг где-то вдалеке не послышался тихий, испуганный, очень жалостливый плач ребёнка. И на этом всё прекратилось. И Карины и Тимур отшатнулись друг от друга, несколько секунд рассеянно хлопая глазами, словно не веря в то, что только что произошло. И только через какое-то время они обернулись к застывшему на пороге хныкающему малышу, который испуганно прижимал к груди плюшевого медвежонка и сотрясался всем своим худеньким хрупким тельцем. По его щекам беспрерывно скатывались так внезапно отрезвившие обоих родителей слёзы, а под ногами мальчика виднелась небольшая лужица.

- Ну, вот чего ты хнычешь? Тоже мне нашёл беду. Ну, напрудил, с кем не бывает? - потрепав уже успокоившегося сына за щёчку, Тимур бережно укрыл его одеялом. - А босиком по полу больше не бегай. Ты ведь не хочешь болеть?

Отрицательно помотав головой, мальчик нисколько не смутился на будто бы строгий взгляд отца. Он прекрасно понимал, что этот взгляд вовсе не означал, что папа сердится, наоборот, обычно, в такие минуты он был с ним особенно нежен. Это сильно оживило малыша. Он даже хотел подставить щёчки, ожидая, когда отец расцелует его.

- Па? - мило, по-детски, утерев маленькой ладошкой носик, ребёнок пополз на колени к отцу, обхватив руками его шею и тихо шепнув на ушко. - Там...из скафа бабася вылезет...

- Бабася? - тихо рассмеявшись, Тимур нежно прижал к груди сына, бросив беглый взгляд туда, куда он указывал пальчиком. - Нет тут никаких бабась. Я их всех прогнал. Да, да, всех-всех. Как только мы сюда въехали, я их сразу вышвырнул из дома и ещё пригрозил, что если кто-нибудь посмеет напугать моего сына, я их загрызу! Или ты думаешь, они меня не испугались?

- Испугались! - с жаром и именно той святой уверенностью, но которую способны лишь дети, ответил малыш, после чего его лицо озарила счастливая улыбка. - Значит они не п'идут?

- Никогда на свете я никакому бабасе не позволю обидеть моего сына. Веришь мне?

Ещё крепче обхватив отца за шею, малыш прижался к нему всем тельцем.

- Ве'ю.

- Ну, тогда спи.

Уложив ребёнка обратно в кровать, Тимур накрыл его одеялом, поцеловав в лоб и приподнявшись с постели.

- А вы с мамой... - тихо, боязливо, натянув до самых глаз одеяло, прошептал малыш,- посо'ились?

- Нет. Совсем-совсем чуть-чуть. Но мы сейчас же помиримся!

- Честно?

- Честно.

- Слово мужика? - малыш очень смешно, протяжно произнёс букву 'ж' (жиии), рассмешив тем самым своего отца.

Ещё раз, поцеловав ребёнка в лоб, он тихо шепнул ему на ушко:

- Слово мужика.

- Уснул? - вполголоса спросила Карина, когда Тимур вошёл в комнату. Теперь они поменялись местами. Она стояла у окна, даже не обернувшись на приход мужа, а он, приблизившись к ней, осторожно обхватил её за плечи.

- Вроде бы.

- Ты колготки ему сменил? В шкафу на второй полке были сухие. Нашёл?

- Нашёл, - не встретив с её стороны сопротивление, Тимур обнял жену. - Карин, ты прости меня...я сорвался, просто день был не из лёгких. Но ты...ты тоже столько глупостей наболтала. Ничего у меня с НЕЙ нет. Я понятия не имею, как она нас нашла и чего хочет. Но в любом случае, я сделаю всё, чтобы мы с ними не пересекались. Я завтра же расторгну договор с её мужем.

- Правда?