Претендент - Ирма Грушевицкая

Элис смотрела на себя в зеркало богато украшенной уборной престижнейшего загородного клуба, закрытого для посетителей на время свадебного банкета, и едва себя видела. Очень хотелось вернуться на празднование, и в то же время каждая минута, проведённая рядом со счастливыми женихом и невестой, ровнялась одной минуте самокопания и сожаления наедине с собой.

Всеми силами души Элис убеждала себя, что это не зависть, но это была именно она. Ей хотелось хоть на одну минуту оказаться на месте Мэри и почувствовать себя центром мира для одного единственного человека.

Поправка: человека, который сам является центром её вселенной.

Поправка: ему должно быть гораздо больше пяти.

— Мама, я пописал.

— Молодец. Вымой руки.

— Ага. Ба сказала, нас всех скоро уведут спать. Я не хочу спать с девчонками. Хочу с тобой.

— Напомню тебе этот разговор лет через пятнадцать.

— Чего?

— Не «чего», а «что». Помнишь, о чём мы договаривались? Это день Мэри, и мы все должны в первую очередь думать о ней.

— Думаешь, Мэри захочет спать с тобой?

— Точно нет. Но пока она не собирается спать, и я должна быть рядом.

— Потому что ты — главный сидетель.

— Свидетель, Лукас. Я — главный свидетель. Не сидетель.

«Сидетелем» Элис точно не была.

С того момента, как они вышли из церкви, она всегда находилась по левую руку от Мэри. По правую у неё теперь всегда был Мэтт.

Счастливица.

Элис принимала букеты, выполняла просьбы, предугадывала желания. В том же туалете придерживала юбку Мэри, пока та делала свои дела. Поправляла макияж, когда невесте вдруг хотелось поплакать. Дула в лицо во все лёгкие, чтобы убрать следы слёз.

Но Мэтт всё равно их замечал. И это было безумно трогательно — наблюдать, как в одно мгновение из всемогущего хозяина вселенной Мэтт Крайтон превращается в перепуганного парня, который не знает, куда бежать и кого наказывать за то, что его девушка расстроена.

Элис даже пришлось один раз его отловить и попросить прекратить пытать Мэри гиперопёкой.

— Плакать на свадьбе — это нормально. Так всегда бывает. Ты не при чём.

— Тебе-то откуда знать? — гаркнул счастливый жених, и Элис мгновенно осеклась.

В общем-то, он прав. Откуда ей знать?

В следующую секунду она была прижата к широкой груди, обтянутой смокингом.

— Прости, Элли. Сам не ведаю, что говорю, — повинился Мэтт.

Она проглотила извинения так же быстро, как и объятия.

— Не переживай, пожалуйста. Мэри тебя любит. Может даже сильнее, чем заслуживаешь. И слёзы эти — от любви. Её просто очень много, и сейчас она находит выход именно так.

— У меня сердце кровью обливается от её красных глаз.

— Знаешь, это всяко лучше, чем на свадьбе моего дальнего кузена Олли. Его невеста из-за избытка чувств постоянно хихикала. Каждую минуту. Она и так была с придурью, но эти её смешки! Цирк уродцев. Хорошо, что они через год развелись.

Мэтт громко засмеялся. Кажется, впервые за вечер.

На них стали оборачиваться. Элис постаралась поймать взгляд каждого и улыбнуться. И каждый улыбался ей в ответ.

В отношении шафера жениха это не срабатывало. Который раз за вечер.

Он казался ей смутно знакомым, но где и когда она видела этого высокого рыжеватого мужчину, Элис вспомнить не могла. Что-то было на самом краю памяти, какой-то нюанс, за который она пыталась уцепиться, всякий раз безрезультатно.

Пристальное внимание того, кого ей представили как Николаса, беспокоило. Особенно отчётливо она чувствовала его, когда произносила свой обязательный тост.