Я тебя (не) забуду - Анна Мишина (2021)

– Н-нравится, – заикнувшись, отвечает, но теперь я вижу, как он через силу старается не смотреть на призывно торчащие соски, четко выделенные на топе. И нет, я не замерзла, это от его близости. Что-то новенькое.

– Расслабься, – улыбаюсь. – Я просто не брала с собой купальник, вот и все, – чувствую, как ослабла его хватка, вырываюсь и ныряю, стараясь отплыть как можно дальше. Мое дыхание сбилось, и это ему видеть необязательно.

После того, как я перестала чувствовать пальцы на ногах, выбираюсь на берег, где Кит уже расстелил покрывало и устроился, греясь под солнечными лучами.

– А тебе лет сколько? – сажусь рядом, вытягивая полотенце из рюкзака.

– Девятнадцать, а тебе? Лет семнадцать-шестнадцать? – не открывая глаз, спрашивает.

– Восемнадцать, три месяца назад исполнилось, – вытираю полотенцем волосы.

– Поступила куда? – все так же, не обращая на меня внимания, интересуется.

– Ага, а ты?

– В армию в октябре ухожу, – садится.

– О-у, сочувствую, – вполне искренне говорю.

– Почему? Думаешь, в армию идут насильно? Или без желания? – я оглянулась посмотреть на него и встретилась с непониманием.

– Не знаю. Просто я никогда не слышала, чтобы этому радовались.

– А я хочу. Родители отмазывали год. А я и не знал. Но теперь все под контролем, – он снова ложится на покрывало и убирает руки за голову.

Я смотрю на него, разглядывая. Видно, что парень не пренебрегает спортом. Явно прорисовываются мышцы. Года через два-три у него не будет отбоя от девушек.

Эта мысль кольнула досадой. Но я предпочла этого не замечать.

Когда я поднимаю свой взгляд к его глазам, то встречаюсь с его. Он не улыбается. Смотрит серьезно.

– Похвально, – наконец говорю.

– Что именно?

– И в армию идешь и форму поддерживаешь. Сейчас многим мышцы нужны лишь как завлекательный аксессуар для девушек, – отворачиваюсь.

Навидалась я качков недоделанных. Жрут протеин даже жопой. Лишь бы быть похожим на самца. А на деле, пустышки.

– А в армию зачем рвешься?

– Служить, поднабраться опыта. Есть планы на жизнь, поэтому приступаю к их выполнению, – говорит серьезно. – А ты? У тебя есть планы на жизнь?

– Нет. Я плыву по течению. По-моему, восемнадцать не тот возраст, чтобы думать о чем-то серьезном.

– Зря ты так. Самое время поставить цель и идти к ней, – от его серьезности хочется смеяться.

Я снова не соображаю, что делаю, просто перебираюсь к нему на колени и обвиваю руками шею, заглядываю в глаза.

– Цель поставлена, – усмехаюсь. – Теперь иду к ней, – и касаюсь его губ, сжатых в упрямую тонкую линию.

Слегка касаюсь губами, чуть провожу кончиком языка по нижней губе. Я чувствую его тяжелое дыхание. Зарываюсь пальчиками в его выгоревших на солнце, коротко стриженых волосах и проскальзываю внутрь рта, погружаясь, касаясь его языка.

– М-м-м, – мычит он, обхватывая меня за талию, прижимая к себе сильнее.

Я хотела пошутить, но от процесса у меня снесло крышу. У меня перехватило дыханию от одной только нежности и чувственности происходящего. Это невообразимо. Мне есть с чем сравнивать, но это не идет ни с чем в сравнение.

Я отстраняюсь первая, шокированная тем, что произошло. А вернее, тем, что я почувствовала. Быстро слезла с его колен и выпрямилась, подхватила полотенце, укуталась.

Отошла в сторону в поисках шорт. Черт.

Непонятно откуда взявшаяся слезинка скатилась по щеке, ее я тут же отираю тыльной стороной руки.

– Лер, что случилось? – маячит позади меня Кит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ – Ничего, просто поехали домой. Я накупалась, – стараюсь не выдать волнение дрожащим голосом.

– Хорошо, как скажешь, – соглашается тут же.

***

Домой доезжаем быстрее. Он останавливается у забора, глушит двигатель. Я быстро соскакиваю.