Психоаналитические теории развития - Тайсон Филлис, Тайсон Роберт (1998)

Еще одна характеристика инстинктивных влечений – их чрезвычайная «пластичность» или «подвижность». Отдельные действия, с помощью которых человек добивается удовлетворения, могут быть подавлены, смещены или изменены, а удовлетворение при необходимости может достигаться в скрытых формах. В ходе развития зоны также меняются, равно как и объекты, благодаря которым достигается удовольствие в фантазиях или в реальности. После разрешения эдипова комплекса и окончания пубертатного периода индивид, окончательно выбрав объект, обычно достигает максимального либидинозного удовлетворения в результате генитального полового акта. Тем не менее давление потребностей на любом уровне развития может привести в поисках удовлетворения к смещению или изменению целей и объектов и соответствующим изменениям фантазий, которыми живет человек.

Сексуальные фантазии могут быть направлены на объект, однако сексуальное удовлетворение часто бывает аутоэротическим. В младенчестве и детстве сексуальность непременно является аутоэротической; в обычных условиях собственное тело ребенка – это единственное средство, с помощью которого можно достичь удовлетворения. Ребенок открыто использует собственное тело и испытывает сексуальное удовольствие от всех его областей.

Фрейд отмечал, что отдельные характеристики и симптомы ряда эмоциональных нарушений у взрослых напоминают определенные формы поведения в детстве. Чтобы объяснить свои наблюдения, он и его коллеги, в частности Абрахам и Ференци, разработали теорию либидинозного развития. Они пришли к выводу, что хотя люди, окружающие ребенка, различаются своей способностью реагировать на его нужды, как чрезмерное удовлетворение, так и чрезмерная фрустрация могут нарушить спокойный при других обстоятельствах процесс развития. Как следствие некоторое количество либидинозной и/или агрессивной энергии «оставляется позади» и присоединяется к особым психическим репрезентациям этого периода. Эти промежуточные станции на пути развития называют безмолвными «точками фиксации». Они никак не проявляют своего присутствия до тех пор, пока индивид не столкнется с особым напряжением или затруднением, с которым он не может справиться с помощью какого-либо обычного защитного механизма. В таком случае он прибегает к регрессии, в результате которой его поведение меняется, и обнаруживает некоторые поведенческие характеристики, присущие более раннему уровню развития. Если эта точка фиксации не «безмолвна», то можно предположить, что человек «задержался» на этой стадии, и дальнейшего его развития не произошло.

Для уровня знаний, существовавших в то время, это объяснение было удовлетворительным, но сегодня оно выглядит слишком конкретной и механистической попыткой объяснить превратности эмоционального конфликта и типичные модели поведения. Впоследствии Анна Фрейд (1965) показала, что прогрессия и регрессия – это доступные наблюдению неотъемлемые стороны нормального развития. В понятийном отношении регрессия уже не ограничивается одними влечениями; например, ее можно также выявить на уровне функционировании Эго и Супер-Эго. Кроме того, регрессию не следует понимать как временный феномен в смысле возвращения к чему-то более раннему; скорее это возврат к более надежным источникам удовольствия или использование форм поведения или способов взаимоотношения, которым человек научился прежде. Вместо того чтобы понимать точку фиксации как некую отметку на континууме, в которой хранится энергия и к которой должна вернуться душа, чтобы подобрать свою ранее оставленную энергию, гораздо продуктивней рассматривать ее как мысль, желание или поведение, связанные с удовольствием или с болью и продолжающие оставаться эмоционально значимыми для индивида. Можно увидеть, особенно в период сильнейшего напряжения, как отдельная мысль, форма поведения или способ получения удовольствия продолжают оказывать влияние на человека.