Вот это попала! - Ольга Цай (2020)

— Малыш? Какой на х*й я тебе малыш? — тяжело дыша, перевел взгляд опять на него, и снова на нее. И вдруг захотелось убраться отсюда, выбраться из этого дерьма и, как можно дальше. — Пизд*ц, ну ты и подстилка! — смачно харкнул ей под ноги. Развернулся и ушел. Ушел от этого подъезда, от ее дома, из ее жизни.

Света какое-то время смотрела ему вслед, потом спустилась по стене дома, села на корточки, вцепилась в волосы. Андрей, что же ты наделал, Андрей? Что же мы наделали? Как же быть теперь? Она сидела в шоке и, казалось, перестала моргать и дышать.

Андрей ей что-то говорил, но она не слышала. Она была в своем болезненном вакууме. Казалось, тронь и закровоточит. Не помнит как поднялась домой, как оказалась на полу в комнате. Потому что на тахте больно, потому что там был он, она. Они вместе. Сколько просидела — не знала, пока какими-то силами не заставила себя подняться и донести свое тело до душа. Мощные струи воды позволили ей хоть как-то прийти в норму, если норма по стопроцентной шкале один, то да, она в норме. Хотелось уснуть, проснуться и понять, что это все был глупый сон. А, вдруг, поможет, по-детски решила поверить она.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Легла, накрыла подушкой голову и постаралась заснуть. Не сразу, но это ей удалось. Проснулась в четыре утра от дикого холода, ее трясло, потрогала лоб — холодный. Это нервное перенапряжение, — решила она. Постаралась опять уснуть, но сон не шел к ней. Встала, согрела чайник, налила себе крепкого сладкого чая. Отпивала мелкими глотками из кружки горячий напиток и думала: "А чего я скулю? Надо просто ему все объяснить! Он поймет, он простит, хотя ее не за что прощать, она особо ничего не сделала". Подумала и решимости заметно прибавилось.

23

Стас гнал как умолишенный. Сам не понял, как оказался в гараже. Залетел пулей, парни еще были на месте.

— Оооо, ты уже соскучился? — попытался пошутить Паштет, но осекся, увидев лицо Горского.

— Стас, что случилось?

Его трясло и не просто в душе, души не было. Эта тварь разорвала ее в клочья. Как она смогла? Как смогла утром быть с ним, а вечером целоваться с другим? Саму-то не тошнит от себя? Сука, какая же она сука. Ненавижу! Руки тряслись так, что бутылка воды, которую ему всучили парни, ходила ходуном. Друзья переглянулись.

— Стас, помощь нужна?

— Водка есть?

— Ни хрена себе! — присвистнул Паштет.

— Виски пойдет? — спросил спокойно Димон.

— Давай, — и наконец-то бухнулся в кресло.

Паштет молчал. Дима достал бутылку, стакан, протянул Стасу. Тот проигнорировал стакан, схватил бутылку и залпом начал вливать в себя, сил хватило на несколько обжигающих глотков. Оторвался от бутылки. Димон протянул ему яблоко.

— Все что есть.

— Не надо, — отмахнулся Горский.

— Стас, закуси.

— Я сказал, бл*ть, не надо, что непонятного? — и снова сделал несколько обжигающих глотков.

Может, хоть это поможет? Больно, сука, как же больно. Лучше на ковре пропускать удары, чем так.

Почему она это сделала? — задавал себе вопрос Стас снова и снова.

— Гора, какого хрена с тобой творится? — не выдержал Паша. — Ты в последнее время сам не свой!

— Баба творится. Поправочка: творилась. Хм… и слово-то какое творилась. Слово тварь не от этого слова? — сам пошутил, сам невесело заржал. — Мужики, давайте в отрыв сегодня? А?

— Не вопрос. Но ты завтра на треню как? — спросил Димка.

— А тебя еб*т?

— Горский, на поворотах полегче, — резко сказал Быков.

Стас выдохнул.

— Прости, Димон. Просто, херово мне, пацаны. Понимаете? — и уже совсем тихо добавил, опустив голову, и, обхватив ее руками. — Очень херово.

— Может, поговорим для начала? — так же тихо предложил Пашка.

Стас медленно покачал головой.

Ребята переглянулись.