Исцеление любовью - Юлия Слободян (2021)

– Мы с ней ссорились в очередной раз, – произнесла Юля, вытирая глаза. – Ну, в нашем обычном стиле. Она наорала на меня, какая я непутевая, дурная дочь, ничтожество полное. Дрянь, что с Сережей связалась, чтоб больше не смела без ее ведома такие романы заводить… – у Юли по лицу потекли слезы. – Если бы ты только слышал, как она со мной разговаривала. Это даже условно разговором нельзя назвать. Крик и все. И в криках этих одни приказы. «Я твоя мать! Ты должна меня слушаться!» «Еще раз я узнаю, что ты связалась с таким, как твой Сережа», «Ты еще и Олю к нему водила, мерзавка!».

Она меня пилить начала и после того, как его увидела. Я все молчала и терпела, потому что он был здесь, а потом он уехал… Тут у меня нервы стали сдавать. Я не выдержала, сказала ей, чтоб она унялась, а то у нее кровь из носа пойдет. Она мне пощечину залепила, еще парой ласковых меня назвала, самые милые из которых – это эгоистка и хамка. А потом она развернулась и вышла в кухню.

Мы с ней в гостиной сорились. Саня, ей-Богу, это меня доканало. Я почувствовала, что мне крышу срывает. Стою и думаю: «Нет, я здесь больше не могу. Я не выдержу. Даже ради Оленьки не смогу, иначе погибну». Но при этом внутри понимаю, что если сейчас попытаюсь сбежать, она меня поймает и никуда не пустит. Но чувствую, что должна бежать. И тут мне на глаза зажигалка попалась – сосед забыл. Я думаю: «Мне ее отвлечь надо». Чиркнула и к шторе поднесла. Штора вспыхнула. Я бегом в коридор. Ботинки, дубленка, сумку схватила и бежать. Как проклятая бежала.

– А Оля?

– У бабушки. Если бы Оля была дома, я бы не решилась. Не могу я там больше оставаться. Не могу.

Девушка вновь разрыдалась. Сашка прижал ее к себе.

– Она меня в поджоге обвинит, – сказала Юля, рыдая у Сашки на плече. – И меня посадят.

– Не обвинит, – ответил тот серьезно. – Она видела, как ты поджигала штору?

– Нет, – ответила Юлька. – Я одна в комнате была.

– Ну и все. Успокойся. Свидетелей нет, ничего она не скажет.

– Пожарные установят, что поджог.

– Нет. У вас ведь телевизор рядом со шторами. А от телевизора провода идут. Оголенный провод, короткое замыкание, сноп искр и готово.

– Не было никаких проводов.

– Все равно, она это не сделает, – сказал Сашка.

– Сделает, – отозвалась Юлька.

– Оно ей надо? Репутацию себе портить?

– Не испортит, – сказала Юля. – Она ведь такая правильная. Вот и сейчас по закону поступит. Сдаст родную дочь, а там все скажут…

– Как она могла, что за мать такая? – ответил Саня. – Нет, Юлька, она тебя не сдаст. Это на ней плохо скажется. Ведь все знают, что отец с вами уже давно не живет. Стало быть, это не его «дурное» влияние, а ее. Это она такую дочь воспитала. Что же она за педагог такой, если дочь у нее поджигательница? Как ей детей доверять? Успокойся, в ее интересах замять эту историю. А если нет, то…

Саша и Юля посмотрели друг на друга. Девушка перестала дрожать, увидев твердость и какую-то холодную отчужденность во взгляде друга. Впервые с момента их знакомства Сашка выглядел не как мальчишка, а как взрослый человек. Серьезный и решительный.

– Я с ней поговорю. Если она, конечно, не пострадала…

– Ты так спокоен, – произнесла Юля. – Я тебе только что рассказала, что поджог совершила. Умышленно. А в огне мог человек погибнуть. Стало быть, я в убийстве виновата.

Сашка встал и отошел на другой конец комнаты, посмотрел в окно, а затем обернулся:

– Если так, – сказал он, – тогда ты скажешь, что весь вечер была со мной.

Юля посмотрела на Саню широко открытыми глазами. Но друг оставался невозмутимым.

– Это укрывательство, – сказала она шепотом. – Если я преступница, а ты меня покроешь, ты станешь соучастником преступления. Нас посадят обоих. Ты загубишь свою жизнь!

Сашка даже бровью не повел.

– Главное, чтоб никто не погиб, но ты вроде говорила, что у вас пожарная сигналка есть.

– Есть.