Я хочу от него сына - Желана Соколова (2021)

— Тогда, о чем разговор, папуль? Занятные вы молодожены. Если переживаешь о моей безопасности, то у меня вон Рекс, если что, — машу рукой на вольер, где у нас живет умный песель немецкой овчарки, самый главный защитник владений. — И Сайга* в сейфе.

— Ох, Евочка-девочка моя. Ты уверена?

— Да, папуль. Главное, чтобы ты был счастлив, — улыбнулась, обнимая отца, окончательно поставив точку в том бессмысленном споре.

Вот теперь они никак не могли со мной расстаться, прощаясь, словно уезжали в другой конец страны, а не уходят в дом через дорогу.

Наконец отступили, я помахала им рукой вслед, и закрыла ворота на засов.

Усмехнулась комизму ситуации.

Устроили, блин, проводы целые. Все равно завтра с раннего утра папка примчится доить своих коз и кормить кур, не допуская меня до этого архиважного дела. Бережет меня от лишней нагрузки, с его слов.

Пятый месяц беременности все-таки.

Да и петух у нас слишком бодрый, может поклевать меня «горожанку», отвыкшую от сельской жизни.

Сопротивление в данном случае бесполезно.

Ну да, ну да, а то я коров не доила в свое время, и копытом не получала от них же не раз. Буренки лягались, кстати, не со зла. Овод их одолевал со страшной силой.

Резон волнений родителя, я отчасти понимала. Молодая одинокая женщина в доме — это всегда риск привлечь внимание каких-нибудь отчаянных супостатов.

У нас, конечно, престижное зажиточное село вблизи областного центра, но все же не закрытый коттеджный поселок. Поэтому богатый дом и подворье запросто может привлечь ненужное внимание. Близость федеральной трассы опять же, как и граница с соседней областью, где зон, как грибов после дождичка.

До сих пор с содроганием вспоминаю, как в бабушкин дом прибежала молодая учительница-практикантка, ночью, после группового изнасилования. А вся ошибка её была в том, что не захотела она квартировать у какой-нибудь бабули, предпочитая самостоятельное существование. Вот сельская школа и выделила ей домик у заброшенной церкви, на окраине.

Дело было в девяностых и не в Успенке, конечно.

Бабушка Соня жила в трехсот километрах от нашей, так называемой, «столицы деревень». У меня вообще мало теплых воспоминаний о той деревне, и школе, и бывших одноклассниках. Если и ностальгирую, то только по бабушке и её дому, которого, к сожалению, давно уже нет. Сгорел вместе с дядькой, младшим братом матери, которому он достался в наследство после смерти бабушки.

Нет, я не бесстрашная, отнюдь. Наоборот иногда бываю слишком замороченная в плане безопасности.

У меня своеобразные соображения на этот счет, да и история предков как бы намекает. Моего прадеда, например, увели в семнадцатом году прошлого века из дома, незнамо кто и неизвестно куда, (полагаю, красные комиссары). Просто ворвались в жилище зажиточных кулаков, и человека не стало. Бесследно. Без суда и следствия казнили, наверно, где-нибудь в лесочке и все дела.

Это случилось еще до рождения его дочери — моей бабушки Сони.

Я всегда старалась жить по принципу: «На Бога надейся, а сам не плошай».

Так что…Устав просить папку-пацифиста приобрести лицензию на хранение оружия в целях самообороны, я взяла и получила её сама. Полтора года назад прошла курсы, купила карабин и сейф для него, несмотря на то, что папка данную затею не одобрил. Но и препятствовать не стал.

— Неплохо бы было, кстати, почистить и смазать тот карабин, — произнесла я вслух, погладив по лбу овчарку. — Да, Рекс?

Пес лишь преданно завилял хвостом, одобрив мои слова.

«Вот завтра этим и займусь», — твердо решила про себя, направляясь в дом.

Сон, как всегда, ко мне не шел. Первая неделя июня, жара, белые ночи. Слава богу, комаров в доме нет, а то было бы вообще весело.

Обычная и даже скорее привычная маета из-за не в меру разбушевавшихся гормонов, которые не оставляли мне и шанса забыть об одном вероломном бурильщике.