Бывшие в падении - Александра Гейл (2021)

Передавая салатник, Дияра вдруг прерывисто вздохнула, развернулась и, качнувшись, прижалась к его губам. Просто прижалась, не делая попыток приоткрыть рот в какой-либо ласке. Или закрыть глаза. Она просто замерла испуганным истуканом, глядя широко распахнутыми глазами. Но жар ее тела уже проникал под его одежду, впитываясь в кожу, будоража. Желание, которое зародилось отнюдь не единомоментно, прорвало плотину самоконтроля.

Киферу не следовало пугать эту девочку, но он был очень близок к тому, чтобы сорваться.

– Ты мне нравишься, – пробормотала Дияра запальчиво и едва слышно, отпрянув.

– Знаю, – прохрипел он в ответ.

– А было бы так просто, если бы не нравился, – сожалеюще выдохнула она.

Не нравился?

Да, наверное, так было бы проще для всех. Но, едва услышав такое, Поль пришел в тихое бешенство. Он рывком притянул к себе тонкое, гибкое тело. Дияра даже пикнуть не успела, как он врезался в ее губы в сметающей ласке. Не щадя, не по-детски. О, она уже совсем не маленькая девочка, чтобы не отвечать за свои слова. Да, пьяна, но и он просто хотел доказать ей… что-то.

64

О, она уже совсем не маленькая девочка, чтобы не отвечать за свои слова. Да, пьяна, но и он просто хотел доказать ей… что-то.

Жарко, жадно, сладко. Кифер отпустил ее до того, как наделал бОльших бед, призывая на помощь весь самоконтроль. Это должно было быть ее решение. Даже если нетрезвое и не взвешенное – ее. Потому что ему не нужны слезы и обвинения.

– Ты моя будущая балерина, я ставлю на тебя все. Ты можешь получить от меня что угодно. Думай о том, что ты просишь.

Ей не следовало знать, что он уже тогда обдумал каждую секунду их первой близости.

В тот день он впервые увидел, как Дияра ковыряется в тарелке. С нездоровым блеском в глазах, буквально пропихивая в себя крошечные кусочки лишь потому, что за ней наблюдают. И его это бесило. Так бесило, что хотелось схватить тарелку и вышвырнуть все в раковину, но он держался. И мучительно терпеливо наблюдал, как она терзает мясо, нарезая его на ломтики толщиной с салфетку. И это притом, что порция была меньше, чем для ребенка.

Молчал. Поль молчал. Терпел, стиснув зубы. Судя по всему, заставить ее поесть уже было достижением. Неважно – как. Его злило даже то, что она запивала еду вином. И радоваться бы – больше калорий, – но выглядело все до крайности нездорово.

Откуда вообще берется барьер, мешающий человеку есть? Это же базовый инстинкт!

Какое ему вообще дело? С чего он злится? Нужно, чтобы она станцевала, – и только. Остальное – не его забота. Она танцует? Да. Пусть продолжается так и дальше… Беспалов может, весь театр может, только Кифер с какого-то перепугу привез ее домой, чтобы соблазнить, но сперва взялся кормить. Он мог бы не заморачиваться. Она после первого же бокала вина позволила бы ему все что угодно, но ведь нет! Он приготовил ей еду, а теперь злился, что зря.

Хотелось схватить эту девчонку и потрясти. Наверное, дело в том, что Кифер, в какой бы паршивой ситуации ни оказывался, всегда руководствовался только разумом, а она явно сильно велась на эмоции. До безобразного легко им поддавалась. И еще… она умела вовлекать в них других людей. Видно, в этом и крылся секрет ее таланта.

После того как она тридцать минут ковырялась в тарелке, ему уже не хотелось никакого продолжения плана. Но выстави он сейчас девчонку – и они точно не сумеют больше работать никогда вообще. Она едва ли в полной мере осознает, куда движется вечер, но и отказа не простит. В какое нелепое положение, оказывается, поставил их обоих Кифер!

В общем, когда Огнева перевела тему на родные места, Поль усилием воли взял себя в руки и заговорил о ее имени.