Бэби, я твой - Сьюзен Андерсон

– Хм. – Дарси неодобрительно посмотрела на Мак-Кэйда. Но тем не менее перестала успокаивающе похлопывать Кэтрин по спине и направилась к концу стойки, к компьютеру. Она нажала несколько клавиш, чтобы выяснить картину с билетами. Дарси вела себя по-деловому и быстро все узнала. Потом вернулась обратно и принялась с любопытством разглядывать Сэма, как будто он был странным существом, только что выползшим из-под камня. – Так, значит, ты поразвлекся с этой молоденькой женщиной? – презрительно бросила она ему, подавая билеты. – А когда пришло время проявить себя настоящим мужчиной и выполнять обязательства, удрал в кусты?

Когда к Сэму Мак-Кэйду привязывались хулиганы в его старом районе, или позднее, в армии, или лучше сказать так: всегда, когда ему грозили неприятности, Сэм стоически держался. Его главным девизом было: никогда не показывать задирам, как сильно они тебя раздражают. Но сейчас в нем что-то возмутилось из-за нечестной игры и уничижительного тона, причем со стороны совершенно незнакомого человека.

– – Позвольте-ка уточнить, правильно ли я расслышал? – зарычал он на хозяйку кафе. – Насколько я понимаю, вы никогда про меня не слышали, а заявляете, что я должен жениться на этой Рыжей и воспитывать ее ребенка?

– Ну она говорит, это и ваш ребенок, мистер.

Сэм мрачно рассмеялся:

– Правильно – мой ребенок. Которого я, стало быть, поразвлекшись, ей заделал. – Но это уже перебор. Подумать только, как истово всю жизнь он придерживался профессиональных правил, и что вышло? Его уже объявили папашей, а он даже не попробовал вкуса игры!

Ладно, черт побери. Теперь Рыжая узнает, как сильно ошиблась. Нельзя с ним бороться таким способом, и теперь она получит достойного партнера. В такие игры обычно играют двое. Итак, Сэм Мак-Кэйд взял себя в руки и изобразил на лице несмелую улыбку.

– Ах, миссис Дарси, что мне сказать? Уж если вы правы, так правы. – Засунув билеты в карман рубашки, он повернулся на каблуках и направился прямиком к Рыжей.

Кэтрин, настороженно следившая за Сэмом одним глазом, повернулась к нему, догадавшись, что он направляется к ней. Она немного волновалась, хотя испытывала удовольствие от одержанной победы. Но она не могла просчитать новый ход, а что он его сделает, Кэтрин не сомневалась и заставляла себя держаться невозмутимо. Сказать, что Сэм Мак-Кэйд в ярости – ничего не сказать. А ведь он еще не знает расписания следующего автобусного рейса. Как он себя поведет, когда узнает, – одному Богу известно. Но на лице Сэма она не могла прочесть ничего, кроме решительности, впрочем, это не означало, что кровопролития не произойдет.

Но такого Кэтрин не ожидала! Сэм, не говоря ни слова, сел рядом, обвил ногой ее бедро, запустил большие горячие руки ей в волосы и впился губами в ее губы.

Необъяснимое белое пламя охватило ее всю. Кэтрин была потрясена. Она услышала, как ахнули официантки, и потянулась к запястьям Сэма, пытаясь отцепить от себя его руки, но это было все равно что пытаться сдвинуть гору. Его губы никак не могли оторваться от ее губ. Отчаянно сопротивляясь, боясь ответить на поцелуй, Кэтрин сильнее вцепилась в его за запястье, но он держал ее не за затылок, а обхватив пальцами нежные щеки. Голова девушки лежала у него в руках, как в чаше. Когда наконец он отнял свои губы, Кэтрин сильно толкнула его в грудь и грубо спросила:

– Что ты себе позволяешь, Мак…

– Да, я свинья, – пробормотал он и наклонился, чтобы прижаться ртом к ямочке за ухом, потом, не отпуская ее голову, он стал целовать шею. – Ты была права вчера насчет денег, когда говорила… – Он приоткрыл губы и прихватил зубами кожу на шее, потом отстранился и потер большим пальцем это место, а Кэтрин испугалась – не осталось бы синяка. Сэм Мак-Кэйд не спускал с нее напряженного золотистого взгляда. – Извини, дорогая, я позабочусь и о тебе, и о ребенке. Обещаю, ты мне только скажи, чего хочешь, – я все сделаю.