Беспощадный рай - Джей Джессинжер

Так как сидеть в баре рановато, я несколько часов брожу по пристани и очаровательным магазинчикам, пока не наступает время обеда. Будучи чертовски голодной, я запихиваю еду в рот, словно животное. И запиваю все это двумя пинтами холодного пива. После этого я чувствую себя намного лучше. Ясная голова и все такое. Наверное, дело в морском воздухе.

Я решаю, что мне нравится это место и я хочу остаться здесь подольше.

Я звоню Хэнку из таксофона, которые стоят рядом с уборными ресторана.

— Сколько у меня накопилось дней отпуска?

— Ты работаешь на меня уже пять лет. В год набирается две недели оплачиваемого отпуска. Ты никогда его не брала. Так что посчитай сама. Почему ты спрашиваешь?

— Психотерапевт, к которому я ходила сегодня утром, сказал, что мне будет полезно немного отдохнуть от работы.

Хэнк замолкает, а потом вздыхает.

— Это ложь, так ведь?

— Да.

— Джули, я беспокоюсь за тебя.

— Мне просто нужно несколько дней отдохнуть.

— Сколько дней?

— Скажем... сто восемьдесят семь?

— Отдохни до конца недели, — твердо говорит он. — Соберись с мыслями и приходи в следующий понедельник свежим. Договорились?

— Договорились, — с облегчением соглашаюсь я.

— Девочка?

— Да?

— Ты умница, — хмыкает он. — Поэтому уже знаешь, как поступить с твоим бухгалтером. Доверься своей интуиции.

В слове «бухгалтер» я слышу сарказм.

— Хотелось бы мне, но моя интуиция в данный момент ведет кровавую войну между мозгами и чреслами. Все ужасно. Количество жертв растет.

Он хихикает.

— Ах эта молодость с переизбытком гормонов. Рад, что уже старый. Все гораздо менее запутанно.

— Ты не старый!

— Я живу в два раза дольше тебя. Полвека.

— Полвека — это еще не старость. Последний раз я видела бабушку, когда ей было девяносто два, и она была полна сил.

— Держу пари, она выглядела свежей, как маргаритка, не так ли?

Когда я не произношу ни слова, он смеется.

— Ага, я так и думал. В пятьдесят лет еще не стар ни умом, ни духом, но поверь мне, малышка, когда доживешь до моего возраста, начнешь избегать зеркал. Твоя кожа покрывается непонятными пятнами. Пределом мечтаний становиться спать всю ночь напролет, не вставая при этом, чтобы пописать. Все, что может провиснуть, сморщиться или болтаться, делает это.

— Прошу меня простить, мне надо отойти поблевать.

— Эй, это все вина гравитации.

«Ты мне нравишься так же, как Ньютон любил гравитацию. Как только он открыл ее, все остальное обрело смысл».

Я закрываю глаза и прижимаюсь лбом к холодному металлическому корпусу таксофона, молясь о чуде, которое заблокирует слова Киллиана и его прекрасное лицо из моего сознания.

— Ты на проводе?

— Да. Просто интересно, существует ли способ очистить разум от наложенных тобой отвратительных образов. У меня травма. Я больше никогда не смогу смотреть тебе в глаза.

— Уверен, ты выживешь. Увидимся в понедельник. — Он вешает трубку, не дожидаясь ответа.

Следующим звонком становится запись на голосовую почту, которую мы с Фин и Макс используем для экстренных случаев. Я оставляю сообщение, что меня не будет в городе несколько дней, но даю понять, что со мной все в порядке. Из-за чрезмерной осторожности я больше ничего не добавляю. Особенно информацию о том, где я остановилась. Я знаю, они поймут.