Из жизни звезд - Джиллиан Карр (1995)

Оставалось сделать несколько снимков в купальных костюмах возле бассейна, а женщинам — еще и в будущее. Мужчины должны были сниматься в полном параде.

Женщины расхаживали перед камерами в бикини и шелковых пижамах, мужчины — в смокингах и с бутоньерками. Антонио проделал огромную работу. Если бы здесь были Ана и Джон, можно было бы сказать, что все получилось отлично.

Однако их не было, и судьба номера оставалась неясной. Даже если бы они сейчас приехали, было бы уже поздно. Групповые снимки уже сделаны. Самые лучшие фоторетушеры не смогли бы найти этой паре место.

Но у Моники были еще и другие поводы для волнений.

«Мне бы успеть сделать эти чертовы снимки в бассейне до пяти часов, а потом мне плевать на обещанный тайфун».

Хотя солнце по-прежнему палило, пальмы тревожно зашелестели от свежего ветра, пока Хедер освежал грим Тери и Евы.

«Ричард, должно быть, сейчас на полпути к Лос-Анджелесу», — подумала Моника.

В целом она не могла жаловаться на то, как идут съемки. Тери и Брайен были просто бесподобны — красивы, естественны и на редкость фотогеничны. Они полностью соответствовали ее сценарию. А снимки, где они резвятся на белом песке пляжа на фоне деревьев, ей нравились больше всех других. Камера удачно уловила по-мальчишески шаловливое выражение лица Брайена, подкравшегося к плоту, на котором в соломенной шляпе возлежала Тери, чтобы стащить ее в воду.

Отличные кадры!

Ева и Нико тоже были замечательной парой. Глядя на их фото, невозможно было представить, что кто-то любит друг друга больше, чем они. И такой контраст: она белокурая и гибкая, он смуглый, черноволосый, с глазами цвета волны, которые, казалось, пронизывали насквозь и раздевали Еву всякий раз, когда он бросал на нее взгляд.

Да, размышляла Моника, при всем своем высокомерии и скептицизме, он проявил настоящий профессионализм во время съемок. Но едва лишь Нико снял с себя смокинг и галстук-бабочку, как тут же сел за руль курортного джипа и с бешеной скоростью помчался к старому Кипахулу по извилистой узкой дороге.

Его не интересовали буйная тропическая растительность, застывшие черные потоки лавы и живописные скалы. Его не интересовали, как пояснила Ева, плантации ананасов и водопады. У него зуд к гонке, к скорости.

Брайен их тоже покинул.

Он быстро завязал дружбу с Тамбурелли, телохранителем Евы. И поскольку Тамбурелли был в этот день выходным, они вдвоем отправились на Большой остров, пока Тери была занята в будуарных съемках.

На несколько часов единственным мужчиной, с кем Моника могла общаться, стал Антонио.

— Начался дождь! — вдруг закричал этот малорослый тиран.

— Но солнце светит, надо продолжать съемку!

— Как?! Чтобы погубить мои камеры?! Вы с ума сошли! Сворачивай все немедленно!

Моника прошла по помосту, чувствуя, как ледяные капли дождя врезаются в ее золотистое трико.

— Все внутрь, — скомандовала она.

Люди направились к дверям, техники бросились укрывать камеры и осветительное оборудование. Мими и Хеджер заталкивали в пластиковые мешки купальные костюмы, шлемы, солнцезащитные очки и прочий реквизит.

Еве и Тери не нужно было повторять команду дважды. Дрожа от озноба, они накинули на себя халаты и бросились спасаться от безжалостного ветра.

— Может, вы обойдетесь кадрами на воде, которые были сделаны ранее, Моника? Неужели из сотни нельзя выбрать что-нибудь? — проворчал Антонио. — А сейчас я сделаю будуарные снимки… Думаю, через часок мы наконец с этим разделаемся.

Моника посмотрела на свинцовые облака, плывущие с запада. Вот-вот должен был начаться проливной дождь.

— Ну, что ж, на меня писал всякий, — пробормотала она, засовывая блокнот с программой съемок в сумку. — Почему бы и матери-природе не сделать того же?

«Что лучше — нырнуть сейчас в ванну или вздремнуть? — колебалась Ева. — Чего мне хочется больше?»