Дикарь - Данелла Хармон

Чарльз никогда не злорадствовал и не подчеркивал свои достоинства, он не меньше, чем Гарет, не любил, когда их сравнивали. А Гарет со смехом соглашался со всем, что ему говорили, и потом прилагал все усилия, чтобы вести себя так, как от него ожидали. Почему бы и нет? Ему было нечего доказывать и незачем оправдывать чьи-либо ожидания. К тому же он не завидовал Чарльзу. Было бы чему завидовать! Чарльза приучали к мысли, что он унаследует герцогский титул, если Люсьен умрет, не оставив наследника, а Гарет, на которого не возлагали никаких надежд, мог сколько душе угодно развлекаться, носясь по Беркширу, Итону и Оксфорду. И за двадцать три года он не позволил себе позавидовать Чарльзу.

До того момента, когда он понял, что хочет единственную вещь, которую имел Чарльз и которой не было у него; любовь Джульет Пэйдж.

Он взглянул на нее. Она стояла в сторонке, пытаясь успокоить плачущую Шарлотту. Прижимая к себе малышку, она похлопывала ее по спинке. Гарет почувствовал себя посторонним в их жизни.

Жена Чарльза.

Дочь Чарльза.

О Господи!

Он понимал, что смотрит на них с отчаянием человека, обреченного на пребывание в аду и с тоской глядящего на небо. Он вспомнил выражение лица своей жены, когда снял кольцо Чарльза и надел его ей на правую руку. Гарет увидел в ее взгляде смесь чувства вины и благодарности за его благородный поступок, который стоил ему так мало, а для нее, очевидно, значил так много.

Что он может сделать, чтобы вновь заслужить такой взгляд, преисполненный обожания? Черт возьми, ведь она смотрела на него, пожалуй, так же, как смотрела бы на Чарльза!

Она все еще любит его брата. Брата любили все. Интересно, что могло бы заставить ее полюбить его, Гарета?

«Ей нужен не я, а он. Ох, пропади все пропадом, я не мог соперничать с Чарльзом, когда он был жив. Как же я смогу делать это теперь?»

В его ушах еще звучали беспощадные слова Люсьена:

«Ты ленивый, безответственный, распущенный бездельник».

Он глубоко вздохнул и поднял глаза к витражным церковным окнам.

«Ты позоришь семью, особенно меня».

Он был неудачник.

К Гарету подошел Перри, похлопал по спине.

— Прими мои поздравления, старина, — громко сказал он и, обняв друга за плечи, отвел в сторону. Потом, указав кивком головы на Джульет, спросил вполголоса:

— С ней все в порядке?

Гарет сразу же пришел в себя и, улыбнувшись Перри. пожалуй, слишком лучезарной улыбкой, попытался убедить его, что все идет как надо:

— Что за глупый вопрос, дружище! Конечно, с ней все в порядке. Просто у нее, как и у всех новобрачных, разыгрались нервы. Нечего тебе так беспокоиться. Не мы первые вступили в брак по расчету, не мы будем и последними. Все у нас уладится. — Он усмехнулся и легонько стукнул Перри по плечу. — Кто знает, возможно, я даже ее полюблю со временем.

Перри, прищурившись, задумчиво посмотрел на друга. Но Гарет, чтобы избежать дальнейших вопросов, взял со скамьи свой плащ и направился к молодой жене.

Кто знает, возможно, я даже ее полюблю со временем.

Уж в этом будьте уверены.

Но вот полюбит ли она меня?

Они расписались в приходской книге, поблагодарили викария и всей компанией вышли из церкви, болтая, пересмеиваясь и щурясь на ярком солнце. Утро было прекрасное, по ярко-синему небу плыли пушистые облачка.

Ветерок гнал по булыжной мостовой соломинки и всякий мусор, куда-то спешили прохожие, мимо сновали экипажи. Вся компания стояла на тротуаре, ожидая Чилкота и Одлета, которые отправились за конями.

Никто не заговаривал о неловком моменте с кольцом, но Джульет была уверена, что все об этом помнят.

— Поверьте моему слову, леди Гарет, из вас получилась очень красивая невеста! — сказал сэр Хью.

Она, набравшись храбрости, улыбнулась. Он назвал ее леди Гарет. Как странно это прозвучало!