Роза - Лей Гринвуд

Но не успел Джордж поставить вторую индейку на стол, как в кухню ворвался Монти, не умытый и не переодетый. Видя его спешку, Джордж удивился, как это он прямо на лошади не въехал туда.

— Клянусь, я за милю отсюда почувствовал запах индейки, — с такими словами он направился к ближнему блюду.

— Надо умыться, и тогда будешь есть, сколько захочешь! — Роза произносила эти слова со странным чувством, так как они не имели ничего общего с теми мыслями и чувствами, которые переполняли ее.

— Ты считаешь, что я могу уйти от этого запаха, который держит меня, как веревка теленка?

— Я тоже хочу, чтобы ты умылся и переоделся перед обедом.

Как это Джорджу удалось так быстро прийти в себя? Роза еще чувствовала себя ошеломленной.

— И лошадь твоя, наверное, не отказалась бы, чтобы ты расседлал ее и поставил в загон, — добавил Джордж.

— Ну только один кусочек!

— Нет.

А может, это только она была по-настоящему взволнована? Наверное, так с ним было каждый раз, когда он оставался наедине с женщиной… И, скорее всего, возражения против этого встречались редко!

— Но я не могу и с места сдвинуться!

— Видно, я обманула твоего брата, сказав, что это Зак чертовски очарователен, — отозвалась Роза. — Пожалуй, что у тебя очарования больше в два раза!

Говорят тебе, не возлагай на все это никаких надежд! И не верь своим дурацким снам. Ведь для него это минутное увлечение, и не более!

Роза с трудом скрывала свое разочарование, отрезая большим острым ножом кусочек от золотистой грудки индейки. По ее пальцам стекал сок.

— На вот, — протянула она дымящееся мясо Монти. — Но больше — ни кусочка, пока не умоешься и ни переоденешься!

Только Монти вышел из кухни, как вбежал Зак.

— Почему ты дала Монти кусок индейки? Это не честно!

Невозможно было предаваться своим невеселым мыслям в этой семье, она просто увлекала ее неудержимым потоком энергии!

— Может быть, это и не честно, — улыбнулась Роза, почувствовав, как к ней возвращается самообладание и хорошее настроение, — но эту индейку застрелил Монти…

— А я зато принес яйца для начинки! — настаивал Зак.

— Хорошо, ты получишь еду в первую очередь. Вот, я поставлю блюдо прямо перед тобой.

Зак плюхнулся на стул.

— А ты умылся?

— Ага! Хен даже сказал, что не узнает меня, такой я чистый!

— А как насчет того, чтобы разлить молоко?

Зак, ворча, поднялся.

— Маленьким приходится делать все. Но я, конечно, не стану делаю этого, когда уеду в Новый Орлеан!

— Не стану делать, — поправил его Джордж, — и, насколько мне известно, ты пока туда не уезжаешь!

— Молоко может разлить Джордж, — предложил мальчик. — Он знает, кто что любит…

— Джордж будет разрезать индейку, пока Монти не разорвал ее на куски, — ответила Роза тоном, не терпящим возражений. — Принимайся-ка за молоко!

Зак состроил гримасу, но молоко разлил очень быстро. Ему хотелось занять свое место, пока еще кто-нибудь не пришел.

Словно шахтеры, вырвавшиеся из шахты по сигналу об окончании работы, остальные Рэндолфы появились на кухне. Но спокойное «добрый вечер» Розы несколько охладило их пыл. Еще больше его охладил вид белоснежных салфеток на своих тарелках. Джефф посмотрел на Розу, потом на Джорджа и — снова на Розу.

— Салфетки нужно положить на колени, — выдал Зак только что приобретенную новую информацию. — Это поможет вам не запачкать одежду, если уронишь пищу.

— Если уроните, — поправила Роза.

— Они-то обязательно уронят! — не хотел угомониться Зак.

— Пошевеливайтесь и передайте мне индейку, — распорядился Монти. — Я уже готов.

— Всю не надо подавать, — сказала Роза. — Она слишком большая. Скажи Джорджу, какой кусок на тебя смотрит, и он отрежет тебе.

— Я подстрелил трех индеек, и на каждых двоих человек выходит по одной!

— Джордж разрежет, — повторила Роза, — и мы тебе передадим.