Роза - Лей Гринвуд

— Вам будет удобнее разговаривать здесь. Сегодня замечательная ночь, и я посижу во дворе, может быть, на небе есть звезды…

Только к одиннадцати часам они разделали кабана. А ей еще придется убирать на кухне, когда они примут решение. И все же как приятно думать об окороках и кольцах колбасы в кладовой! Надо построить коптильню. Ведь соленое сало не очень вкусное. Она завтра поговорит с Джорджем об этом. Если останется.

— Бели не возражаете, я составлю вам компанию, — предложил Солти, тоже вставая. — Я немного разбираюсь в созвездиях.

Джордж тотчас почувствовал укол ревности. Ему никогда еще не доводилось сидеть с Розой при лунном свете и говорить о звездах. Каждый день находилось что-нибудь новое, что ему хотелось бы с ней разделить. Может быть, после сегодняшнего вечера у него уже не будет такой возможности. Но сейчас надо подумать об этом не очень приятном разговоре.

— Возможность высказаться будет у каждого из вас, — начал он. — Можно говорить все, что хотите. Независимо от того, что мы решим, я бы не хотел возвращаться к этой теме снова. Никому нельзя прерывать и задавать вопросы, пока говорящий не закончит. Понятно?

— Я понял, — сказал Монти. Джефф кивнул в знак согласия.

— Я хочу первым высказаться, — произнес Зак, возбужденно подпрыгивая на стуле.

— Ты еще слишком мал, — возразил Джефф.

— Влияние присутствия Розы он испытывает так же, как и все остальные, — заявил Джордж. — Он тоже должен высказаться.

Зак встал, оглядев комнату с таким видом, словно собирался заявить нечто важное.

— Я думаю, что она должна остаться, потому что она мне нравится, — сказал он и сел на место.

— Куриные твои мозги, — возмутился Тайлер, — это все, что ты хотел сказать?

— Давайте сразу договоримся об одном, — предупредил Джордж, так свирепо глянув на Тайлера, что парень сразу умолк. — Никто не делает никаких замечаний по поводу выступления другого, независимо от того, что вы думаете о его доводах, он имеет право на свое личное мнение так же, как и вы.

— Но… — попытался возразить Тайлер.

— Кто не соблюдает это правило, тот лишается права голоса. Договорились?

Все кивнули, за исключением Тайлера и Джеффа.

— Кто следующий?

— Я, — сказал Тайлер. Он встал, причем казался еще выше из-за своей худобы. — Я не хочу никаких женщин в нашем доме. Я могу делать то же, что и они.

Джорджу пришлось взглядом удержать Монти от неминуемого взрыва с его стороны.

— И уж, конечно, не хочу, чтобы какая-то янки готовила мне еду. И не хочу, чтобы мной командовали: с тех пор, как она здесь, она постоянно указывает нам, что делать! Это не правильно. — Тайлер на минуту остановился.

— Она тебе не нравится? — спросил Джордж.

— Речь идет не о его симпатиях, — возразил Джефф.

— От этого зависит то, как я проголосую, — сказал Джордж.

— Я не могу сказать, что она мне не нравится, — неохотно признал Тайлер. — В последнее время она была не такой уж плохой.

— Это к делу не относится, — перебил его Джефф.

— Ты закончил, Тайлер? — спросил Джордж.

— Думаю, что да.

— Хорошо. Твоя очередь, Джефф. Слова стали срываться с его губ до того, как он поднялся.

— Дело не в том, что она не нравится нам или командует нами. Это дело принципа! Это касается того, что сделали с нами янки во время войны! И что они хотят сделать с нами сейчас, в период Реконструкции10. Я не могу смотреть на эту женщину и не думать о ее отце, не вспоминать о тысячах смелых парней конфедерации, лежащих в развороченной земле, их тела разорваны пушечными ядрами, их кровь смешалась с грязью на полях сражений. Как вы можете думать об этой женщине на кухне и не думать о семьях, в которые никогда не вернутся мужья и сыновья? А Мэдисон? Он вернется домой?

Джордж возразил.

— Она не может нести ответственность за Мэдисона.