Мой итальянец - Мой итальянец (2004)

Келли перестала упоминать об Оливии в разговорах с мужем, а поскольку обратиться ей было не к кому, она тщетно пыталась бороться со своими сомнениями и страхами. Джанфранко утверждал, что обожает ее, занимался с ней любовью, но ни разу не сделал попытки понять, что происходит в ее душе. Он относился к ней как к любимому домашнему животному. Иногда, когда чувство безнадежности становилось невыносимым, Келли бродила по комнатам огромного дома, в которые редко кто заглядывал, и рыдала от одиночества и отчаяния. И никто ни разу не обратил внимания на ее отсутствие…

Когда две недели спустя Джанфранко сообщил, что на следующий день улетает в Америку, Келли решилась возразить. Он делал то, что хотел, и тогда, когда хотел. Он не спрашивал ее одобрения, а просто ставил в известность. В те короткие мгновения, когда меланхолия отступала, она удивлялась, куда делась та яркая молодая амбициозная женщина, увлекавшаяся картингом и кикбоксингом, какой она была совсем недавно.

Через несколько часов после отъезда Джанфранко Кармелу пригласили в Верону к больной подруге, и Келли осталась с Оливией.

За ужином в этот вечер Оливия показала свое истинное лицо. Она назвала Келли авантюристкой и шлюшкой и сказала, что Джанфранко нет до нее никакого дела, его интересует только ребенок. Когда Келли пыталась возразить, Оливия плеснула в нее вином.

Бросившись из комнаты, Келли всерьез задумалась о том, была ли вообще эта женщина психически нормальной. Возможно, причиной всех ее злых высказываний и косвенных намеков было искаженное сознание. Самое лучшее — избегать общения с Оливией. Келли сообщила Альдо, что до возвращения хозяина будет питаться в своих апартаментах.

Джанфранко позвонил на следующее утро и, убедившись в том, что с Келли все в порядке, попросил позвать к телефону мать. Келли сказала, что та уехала навестить больную подругу. Очевидно, он решил, что речь идет о нескольких часах, но она не стала вдаваться в детали. Она была так рада, что услышала его голос.

На следующее утро Келли с облегчением вздохнула, узнав, что Оливия собирается ехать в Рим. Она с удовольствием останется в доме одна, без ненавистной Оливии.

Келли стала совершать длительные прогулки, знакомясь с окрестностями. Однажды она зашла в бар ближайшей деревушки, чтобы освежиться лимонадом перед тем, как отправиться назад в «Каса Мальдини». Постепенно она обрела былую уверенность и даже решила воспользоваться «мерседесом», который Джанфранко предоставил в ее распоряжение. Она стала ездить за покупками. Обычно ее сопровождала Анна.

Через десять дней ее свекровь вернулась и извинилась за свое долгое отсутствие, а спустя несколько часов появилась и Оливия.

На следующий день приехал Джанфранко. Келли увидела, как он выходит из своего спортивного автомобиля. Он был в кожаном пиджаке, черном свитере с высоким воротом и в обтягивающих джинсах и живо напомнил ей Джанни и то время, когда они носились на мотоцикле, и ее сердце переполнилось любовью. Шел седьмой месяц ее беременности. Но она тщательно продумала свой наряд и знала, что в черных брюках и красно-черной тупике выглядит совсем неплохо.

Джанфранко встретился с ней взглядом, и они улыбнулись друг другу. Он обнял ее и поцеловал с такой страстью, что все ее сомнения и страхи бесследно исчезли.

А последующие часы любви и вовсе успокоили ее. И хотя большую часть дня Джанфранко проводил в своем кабинете, все ночи принадлежали ей.

Как-то вечером Келли надела черные шелковые трикотажные шаровары и украшенный яркой вышивкой топ. Она выглядела прекрасно и чувствовала себя хорошо. Напевая, она спускалась по лестнице в холл.

Оливия стояла в холле, как всегда безупречная в своем черном платье.

— Привет, Оливия, — сказала Келли с вежливой улыбкой.

— Улыбайся, пока еще можешь — тебе недолго осталось, — презрительно усмехнулась Оливия и вплыла в столовую, опередив Келли.