Адора - Бертрис Смолл

Как всегда, мнения императорской четы разделились: император считал, что Мануилу надо ехать, и немедленно, императрица же, наоборот, твердила, что Мануил должен остаться в Константинополе. В конечном итоге Иоанн просто приказал Елене выйти из зала, в котором они вместе с Мануилом решали, как поступить в создавшейся ситуации.

Однако император подождал, когда за ней закроется дверь, и вернулся к обсуждению.

— Мануил, — сказал он, — я хочу видеть в тебе своего наследника, и надо сказать, у тебя прекрасные задатки будущего правителя государства. Но в Салониках ты повел себя глупо. Очень глупо, прямо как Андроник. Сейчас спасти себя можешь только ты сам; я, к сожалению, ничем не могу тебе помочь.

Мануил стоял, опустив голову. Он и сам понимал, что пошел на поводу и пытался угодить всем.

— И прошу тебя, — продолжал император, — поменьше слушай свою мать и вообще женщин; совет женщины тебя до добра не доведет.

— Даже такой женщины, как моя тетя Феодора? Иоанн улыбнулся:

— Твоя тетя очень умна, но она исключение. Вряд ли на земле существует еще одна такая женщина. Она дьявольски умна!

Мануил кивнул.

— Что я должен делать, отец?

— Ты должен ехать к султану.

На щеках Мануила выступил румянец.

— Но он убьет меня, — почти шепотом сказал он.

— Нет, он не убьет тебя. Даже если у него появится такое желание, то, обещаю, за тебя заступится Феодора. Она довольно неплохо относится ко мне и знает, что ты — мой любимый сын. Поезжай, сын мой, и попроси у султана Мурада прощение.

— Тебе легко говорить это, отец! Ты играешь моей жизнью, а не своей.

— Мне нелегко это говорить! А играю я жизнью, как ты выразился, своего любимого сына, а она для меня дороже своей! Пойми, Мануил, если я тебя оставлю здесь, то опасность будет грозить не только тебе и мне, но и всему нашему городу. Я слишком долго думал только о себе, но сейчас пришло время подумать и о других людях, чья жизнь зависит от моего решения и твоей исполнительности!

— Наши стены неприступны! Мураду они не по зубам!

— Пока не по зубам! Да и потом, не хочешь же ты спрятать за стенами Константинополя все население Византийской империи!

Мануил опустил голову.

— Я поеду, — сказал он через минуту.

— Прекрасно, сын мой!

Иоанн подошел к Мануилу и обнял его за плечи.

— Езжай, и да будет с тобой Господь! — сказал Иоанн тихим голосом, стараясь хоть как-то ободрить сына.

На следующий день Мануил выехал в Бурсу, ибо ночью пришло сообщение, что Мурад, вопреки ожиданиям, еще на некоторое время останется в старой столице своего государства. По дороге Мануила преследовали неприятные предчувствия. Ему все время вспоминалась печальная участь своего брата Андроника. Однако, несмотря на свои страхи, Мануил не свернул с пути и одним прекрасным утром предстал перед своим дядей. Тот, взглянув на Мануила, приветствовал его сердитым, но не злым голосом.

— Здравствуй, племянничек, — сказал он.

Мануил упал перед султаном на колени.

— Прости меня, мой господин! Я виноват перед тобой, но клянусь, отныне я стану твоим вернейшим слугой!

— За что же ты просишь прощения? — спросил Мурад.

— Мой господин, я…

— Я знаю, что ты сделал, молодой глупец: ты убил моего посланника и собирался поднять против меня восстание. Но я еще знаю, что причиной такого твоего поведения была женщина. Как же это неосторожно с твоей стороны, Мануил, — слушать женщину! Ты же знаешь, что со времен Адама женщина — это источник зла.

Мурад рассмеялся.