Навеки - Джоанна Линдсей (1995)

Розалин тщетно пыталась придумать что-нибудь, чтобы успокоить своего пассажира, а заодно успокоиться самой, так как от его непредсказуемых выходок ее уже начинало трясти. И тут она неожиданно нашла единственно правильный, как ей казалось, выход. Вероятно, эта мысль пришла ей сейчас в голову потому, что Розалин не переставала думать об этом с той самой минуты, как снова увидела викинга. Но она больше не ругала себя за это. У нее не было другого выбора: она должна была как-то рассеять его страхи — шутка ли, он ведь в первый раз в жизни сел в автомобиль!

Собравшись с духом, она обернулась, слегка придвинулась к нему и обняла за шею, чтобы он наклонился к ней. При первом ее прикосновении Торн вопросительно уставился на нее, затем в глазах его промелькнуло радостное удивление, когда он понял, что она от него хочет. Но он не сдвинулся ни на дюйм. Возможно, он просто не хотел нарушать их соглашение и поэтому предоставлял ей полную свободу действий.

Но она сейчас не думала ни о каком соглашении. Она нашла наконец предлог, чтобы поцеловать его, и хотела сделать это сейчас же, пока стыдливость вновь не взяла над ней верх.

Она еще немного пододвинулась к нему и обвила его шею руками. После нескольких быстрых и легких поцелуев она проговорила:

— Успокойся, езда на машине — это совсем нестрашно. Тебе понравится современная повозка.

Розалин опять прильнула к его губам, и оцепенение с него как рукой сняло. В одно мгновение он завладел их поцелуем, и хотя Розалин предполагала сделать его таким же легким и быстрым, у Торна было на этот счет другое мнение.

Его губы, язык, такие же настойчивые и агрессивные, как и он сам, переплелись с ее губами, легко подчиняя себе ее поцелуй. Впрочем, «легко» было не совсем точное слово. Его поцелуй был жадным, требовательным и лучше всяких слов говорил о его желании. Он затронул в Розалин какие-то ей самой неведомые струны, ибо она стала целовать его в ответ с такой же неистовой страстью, словно никак не могла утолить свой чувственный голод.

Розалин не помнила, как долго продолжался поцелуй. Когда он закончился, она была в полузабытье и с трудом переводила дыхание. Придя в себя, она обнаружила, что сидит у него на коленях, и он удерживает ее в этом положении. И как это он еще не бросил ее на заднее сиденье!

Конечно, Торн и понятия не имел о заднем сиденье автомобиля, и Розалин не собиралась раскрывать ему эту тайну. Но если бы он знал об этом, она не нашла бы в себе сил отказаться, и это ее пугало. Она была так околдована их поцелуем, что, вероятно, и не заметила бы, как лишилась невинности.

Розалин боялась встретиться с ним взглядом и прочесть в его глазах желание, которое вновь заставило бы ее целовать его.

Прерывающимся голосом она заметила:

— Ну вот, теперь, я думаю, мы оба немного… успокоились.

"Успокоились»! Если бы! Тем не менее она попыталась слезть с его колен, но он ее не пустил, удерживая обеими руками.

Розалин заглянула ему в лицо. Огонь в его глазах почти погас, но взгляд все еще был напряженным и пристальным — слишком пристальным, чтобы она могла его долго выносить.

— Нам нужно ехать, Торн.

— А мне нужно…

— Помолчи, — быстро остановила она его. — Я поцеловала тебя, чтобы отвлечь твое внимание от машины, но наше соглашение остается в силе.

— Нет, соглашение нарушено: ведь я касаюсь тебя руками. — Его бедра внезапно качнулись вперед, и он добавил:

— И своим телом. Ты получишь ответы на все свои вопросы, но ты теперь не запретишь мне делать то, чему сама первая подала пример.

Розалин покраснела: он был прав — поцеловав его, она спровоцировала его прикосновения. Во всяком случае, он так считает, и ему безразлично, что она будет говорить в свое оправдание. С ее стороны было бы сущим лицемерием снова приказать ему держаться от нее подальше. Она должна это сделать, но не сейчас.

— Мы это потом обсудим. А теперь отпусти меня чтобы я могла отвезти нас домой.