Навеки - Джоанна Линдсей (1995)

— «Она»? Постой, Торн, я не хочу сомневаться в твоих словах, но в восемнадцатом веке женщину-учителя было найти практически невозможно. Как тебе это удалось?

— Эта потаскушка была служанкой в доме, и каждую Ночь она…

Розалин вспыхнула и поспешила перебить его:

— Не утруждай себя подробностями. Твой настоящий учитель был мужчина?

— Да, и более несговорчивого чудака свет не видывал. Однако он стал гораздо покладистее после того, как я сломал ему переносицу.

Он настолько походя упомянул об этом, что Розалин не сразу отважилась спросить:

— А часто тебе приходилось так развлекаться? Я имею в виду — ломать носы? — По лицу его снова поползла двусмысленная усмешка, и Розалин поспешно добавила:

— Ладно, забудь об этом. Меня это совсем не интересует.

— В Валхале ни одно застолье не обходится без хорошей потасовки. Лучшей забавы и не сыскать.

Ответ его был довольно уклончив, и Розалин продолжала допрашивать его:

— Ты принимаешь участие в этих поединках?

— Всегда, — гордо ответил он. — И всегда побеждаю.

Он еще и хвастается перед ней! Впрочем, тут нечему удивляться: на счету у такого могучего воина должно быть множество побед.

Тем не менее чтобы он не слишком зазнавался, она ехидно заметила:

— Мне помнится, ты говорил, что твой брат иногда берет над тобой верх.

— Если бы Тор принял мой вызов, то на нашем поединке присутствовал бы Один, а Тор сейчас у него в немилости — они опять что-то не поделили.

Неужели он думает, что ей интересны деяния мифических богов? Ей следовало бы знать, что викинги издавна славились своими длинными сказаниями и хвастливыми байками, которые все слушали, раскрыв рты. Что ж, это вполне объяснимо — у них ведь не было телевизора.

Розалин улыбнулась своим мыслям и снова спросила:

— А из-за чего они повздорили? Торн пожал плечами:

— Да для них любой пустяк может стать поводом к ссоре. В последний раз мой брат, кажется, оскорбил ступни Одина.

Это было не совсем то, что она ожидала услышать, и Розалин вынуждена была уточнить:

— Как это? Что, твой брат сказал, что они у него огромные или… как вообще можно «оскорбить ступни»?

— Торн сказал, что крошечные ступни Одина даже следа за собой не оставляют. Он выразился более… определенно, но я не осмелюсь повторить его слова — они не для твоих ушей.

Розалин с трудом удерживалась от смеха. Можно представить, каких сочных выражений удостоился этот мифический бог!

— Спасибо, что пощадил мои уши… — начала она, но тут же умолкла, потому что Торн внезапно вскочил с кресла, подошел к окну и тревожно спросил:

— Откуда идет этот странный звук? Она приблизилась вслед за ним к окну, но не услышала ничего необычного, кроме… Ну да, конечно, самолет! Шум его двигателей большинство людей почти не замечает, но тот, кто ни разу не слышал ничего подобного, сразу же выделит его из множества звуков.

А Торн не только услышал его, но и отыскал источник этого шума.

— Что это? — спросил он, указывая на небо. Розалин выглянула из-за его плеча. Слава Богу, на улице уже стемнело, и шедший на посадку самолет не так четко вырисовывался на фоне освещенных луной облаков — иначе викинг до конца дней своих не оправился бы от такого потрясения. Но и теперь ей придется снова все ему объяснять.

Розалин уже открыла рот, чтобы начать свою очередную лекцию о современных транспортных средствах, но, поразмыслив хорошенько, передумала. Она кончит жизнь в сумасшедшем доме, если попытается сесть с этим варваром в самолет — нельзя даже и думать об этом. Розалин слегка пожала плечами и произнесла с самым невинным видом:

— Это просто птица. Мы их специально выращиваем такими огромными.

Он окинул ее подозрительным взглядом. Интересно, поверил или нет? Розалин не стала у него об этом расспрашивать. Она повернулась, чтобы увести его от окна, и мимоходом заметила.