Навеки - Джоанна Линдсей (1995)

При этих словах лицо викинга просияло счастливой улыбкой, и не успела Розалии зажмурить глаза, как ее обступил мрак; возникло ощущение, словно она плывет по воздуху. В следующее мгновение она услышала лязг металла, лошадиное ржание, топот копыт — и ее изумленным глазам представились тысячи закованных в броню воинов, сражавшихся с таким остервенением, словно им нужно было во что бы то ни стало уничтожить друг друга.

Глава 17

Несмотря на то, что вокруг кипел бой, Розалин, потрясенная всем случившимся, в неподвижном оцепенении смотрела на окружавших ее средневековых воинов. Мозг ее лихорадочно работал, пытаясь найти хоть какое-нибудь разумное объяснение происходившему. Сначала она подумала о наркотических галлюцинациях и голографических изображениях, но, отбросив эту теорию как не правдоподобную, решила, что все происходящее с ней — очередной кошмарный сон.

Нет, сам Торн, конечно, не сновидение. Но этот ужас? Гораздо спокойнее уверить себя, что все ей снится. Она почувствовала огромное облегчение: слава Богу, во сне ничего ужасного не случится, а то ее воинственный викинг уже ворвался в самую гущу схватки.

Сон был на диво красочным и подробным, почти осязаемым. Розалин даже ощущала запах крови и лошадиного навоза — неудивительно: вокруг было столько лошадей. А от лязга мечей начинала болеть голова.

Напротив, Торн, похоже, ждал этого момента всю жизнь. Меч Проклятье Бладдринкера ни секунды не оставался в покое — он сверкал на солнце, рассекал и… рубил.

Розалин зажмурила глаза, вздрагивая от диких криков боли и ярости, раздававшихся со всех сторон. Она старалась не обращать внимания на брызги крови, попадавшие на ее одежду, — когда она проснется, они исчезнут. Нет, этот сон — самый тяжелый кошмар, который ей приходилось видеть. Никогда прежде она не замечала во сне такие ужасающие подробности…

Внезапно налетевшая лошадь толкнула ее в плечо с такой силой, что Розалин чуть было не упала. Покачнувшись, она все-таки удержалась на ногах. Но когда обернулась, увидела занесенную над ней могучую руку, сжимавшую окровавленный меч. Розалин не пошевельнулась, даже не испугалась. Все это ей снится, а если она умрет во сне, то сразу же пробудится от этого кошмара.

Но, видно, на сей раз ей не суждено было погибнуть — рядом сверкнул другой меч, ударился о занесенный над нею клинок, отвел неминуемый удар и вонзился в грудь нападавшего рыцаря. Розалин почувствовала, как кровь заливает ее одежду. Ей вдруг стало казаться, что сон становится все более реальным. А если все это происходит на самом деле? Она с ума сойдет, если будет думать об этом.

Торн спас ее, и теперь кошмарный сон будет продолжаться, и ей не удастся от него освободиться. Розалин уже хотела сказать викингу, как она «благодарна» ему за то, что он продлил столь приятное сновидение, но он уже не слушал ее: в двух шагах от нее три тяжеловооруженных всадника окружили рыцаря, которого, очевидно, стащили с коня, и Торн кинулся ему на помощь.

Розалин вздохнула. Выбирать не приходилось: либо она рано или поздно снова попадет под удар меча или копья, либо попытается привлечь внимание Торна и убедить его покинуть этот кошмар. Последнее, впрочем, повлекло бы за собой и первое, так как Торн уже расправился с тремя всадниками и теперь отражал атаки двух конных рыцарей.

Длинный, однако, сон ей приснился! Розалин с нетерпением ждала, когда ее подсознание переключится наконец на что-нибудь более приемлемое — на что угодно, даже на другой кошмар. Она уже достаточно насмотрелась на сверкающее лезвие Проклятья Бладдринкера — с нее хватит.

Она сделала несколько шагов по направлению к Торну — он не успел отойти от нее и сражался неподалеку, — оттолкнула пехотинца, который пытался по добраться к нему сзади, и потянула викинга за левый рукав.