Похищенная невеста - Джоанна Линдсей (1977)

Каждый день, после дневной трапезы, Кристина навещала Ясира Альхамара. Здоровье старика заметно улучшилось. Он стал дольше бодрствовать и подолгу беседовал с Кристиной. Главной темой разговоров был, конечно, Филип. Как только старик начинал говорить о сыне, ему не было удержу. Он рассказывал о детстве Филипа, прошедшем в пустыне, о том, как учил сына ходить и говорить.

– Первые слова Абу были наполовину английскими, наполовину - арабскими. Он не знал разницы между ними, - пояснил как-то Ясир.

Кристина чувствовала даже некоторую жалость к Рашиду. Каждому было ясно, что всю любовь Ясир отдал старшему сыну. Возможно, Филип тоже жалел брата, поскольку во всем уступал ему.

Выйдя из шатра Ясира, Кристина отправлялась на долгожданную прогулку верхом. В отсутствие Филипа она ездила с Ахмадом или Саади, и иногда даже с Рашидом, когда тот бывал в лагере, что случалось нечасто.

Мчась через пустыню на спине Рейвна, Кристина обычно представляла, что находится в родном Холстеде и жизнь по-прежнему светла и беззаботна. Ни Филипа, ни бед, ничего, что заставило бы терзаться и печалиться о прошедшем счастье. Только Дэкс под седлом и Томми или Джон рядом скачут вместе с ней по росистой траве, а прохладный ветер ласкает лицо. Но знойное дыхание пустыни всегда безжалостно рассеивало грезы и напоминало о жестокой реальности.

Кристина отчаянно молилась, чтобы Филип поскорее устал от нее. Но его желание казалось ненасытным. Каждый вечер она изобретала способы избежать неизбежного, но вскоре истощила весь свой запас уловок, которые, впрочем, все равно не действовали. Она становилась сварливой и брюзгливой. Притворялась, что хочет спать, что умирает от головной боли. Но -Филип всегда видел ее насквозь.

Если ей удавалось возбудить в нем ярость, он все равно безжалостно брал ее, причиняя боль. Однажды она надела шаровары, ложась в постель, но потом пожалела, поскольку дело кончилось тем, что они, разорванные и смятые, полетели на пол. Лишь когда Филип очень уставал, Кристина получала небольшую передышку, но обычно на следующее утро он всегда восполнял упущенное.

***

Кристина не видела Филипа весь день. Прошлой ночью Рашид ужинал с ними и подарил Кристине прелестное зеркальце в резной оправе. Она в благодарность наградила его легким поцелуем в щеку, и Филип остаток вечера был угрюм и неразговорчив.

Кристина напрасно гадала, в чем причина его плохого настроения, но все-таки решила пойти к загону, где Саади ожидал ее, чтобы ехать кататься. В этот момент от костра поднялась женская фигура, но Кристина так спешила, что, ничего не замечая, столкнулась с Нурой, сбив ее с ног.

– Пожалуйста, прости меня, - охнула девушка, протягивая руку. - Дай я помогу тебе подняться!

– Не прикасайся ко мне! - прошипела Нура полным ненависти голосом. - Ты, злая женщина! Коварная ведьма! Заколдовала Абу, чтобы разжечь в нем желание! Но я разрушу чары! Абу не любит тебя! Скоро выкинет тебя прочь и женится на мне! Ты никому не нужна здесь! Почему ты не уберешься?

Кристина потеряла дар речи. Ей хотелось поскорее скрыться от злобы, сверкавшей в глазах арабки. Она и не подозревала, что ревность может породить столь жгучую ненависть.

Девушка бросилась к загону, где стоял потрясенный словами сестры Саади. Его смуглое лицо, обычно такое добродушное, было нахмурено. Но прежде чем он успел что-либо сказать, Кристина вскочила на коня и помчалась как ветер, сама не зная куда.

Саади отчаянно пытался догнать ее, зная, что шейх Абу сдерет с него живого кожу, если с его женщиной что-нибудь случится. Кристина скакала вниз по холму с такой скоростью, что могла легко упасть с коня и разбиться. Конечно, виновата Нура, она расстроила Кристину, но позор падет на голову Саади.