Незабудка - Элизабет Лоуэлл (1996)

— Неужели снова придется разбивать лагерь? — простонала Холли.

— Не думаю. Мы могли бы выбраться отсюда верхом на Танцоре. А завтра я отправлю людей забрать твое имущество.

— Пожалуй, я смогла бы забрать все в понедельник после съемок, — сказала Холли и в ту же секунду пожалела о том, что напомнила Линку о своей профессии.

— Съемки! — презрительно воскликнул он. — Смиренный викинг и его черноволосая шлюха.

Поймав на себе потрясенный взгляд Холли, Линк постарался взять себя в руки.

— Прости, — пробормотал он. — Совсем забыл, что ты с ними… Более неудачного выбора… — Линк прервал фразу на полуслове и, покачав головой, улыбнулся.

Слезы навернулись на глаза Холли, к горлу подступил комок. Обида и страх изменили ее голос до неузнаваемости.

— Профессия модели ничем не отличается от других. Девушки Ройса работают. И я одна из них, — произнесла она.

Боль, звучавшая в ее голосе, задела Линка за живое. Он осторожно обнял Холли за плечи.

— Из меня вышел бы никудышный дипломат, — произнес он, склоняясь к ее темноволосой голове. — Сам предложил перемирие и сам же его нарушил, наговорив того, чего не следовало.

Холли что-то невнятно буркнула в ответ.

— Меньше всего мне хотелось обидеть тебя, — сказал Линк, целуя ее в лоб. — Ну что? Мир?

— Ты несправедлив к топ-моделям Ройса, — упрямо повторила Холли.

— Да, я несправедлив к топ-моделям Ройса, — с готовностью повторил Линк. — Теперь мир?

В глубине души Холли понимала, что он не переменил своего мнения. Одних слов недостаточно, чтобы стереть в памяти жестокие уроки прошлого.

— Мир, — кивнула она. — Но все-таки я постараюсь переубедить тебя.

Губы Линка чуть дрогнули в улыбке.

— На это уйдет вся жизнь, — сказал он.

— А у меня в запасе только два дня.

— Если хочешь, можешь заниматься этим всю жизнь, малышка.

— Хочу ли я?

Линк уловил в ее голосе отчаяние и удивился. Ведь к этому не было никаких видимых причин. Он притянул девушку к себе, пытаясь развеять сквозивший в ее прекрасных золотистых глазах страх.

Холли доверчиво прильнула к нему и с удовольствием потерлась о его небритую щеку. Затем обхватила Линка руками и с удивительной силой прижала к себе.

Так они стояли, крепко прижавшись друг к другу, наслаждаясь каждой отпущенной им секундой, подобно иссохшейся земле, с упоением, впервые после длительной засухи впитывающей в себя живительную влагу. В их порыве не было ничего сексуального, обоими владело единственное желание — успокоить, утешить другого.

Весь долгий путь до ранчо, уютно раскинувшегося в долине Гарнер, молодые люди не проронили ни слова, молча упиваясь близостью, дававшей им неизмеримо большее, чем обычная болтовня о любви, — ощущение покоя и счастья. Холли прижалась щекой к теплой обнаженной спине Линка, убаюканная знакомой с детства размеренной иноходью лошади.

Чувство умиротворения не покидало ее, несмотря на неопределенность их отношений. Мимо проплывал привычный с детства пейзаж.

Наконец Танцор взобрался на гряду, отделявшую покрытую буйной растительностью долину Гарнер от пустыни. После скудного ландшафта раскинувшаяся между двумя горными кряжами Сан-Хасинто долина поражала воображение изобилием сосен и буйством сочных трав.

— Ничего не изменилось, — мечтательно произнесла Холли.

— Что именно?

— Горы. А ранчо стало даже красивее, чем я помню.

Линк улыбнулся, довольный тем, что она по-прежнему любит родные места. В душе он страшился, что ранчо покажется ей невзрачным после шести лет, проведенных в бетонном, украшенном великолепными неоновыми огнями плену Манхэттена.

— Содержание ранчо отнимает много сил и денег, — ответил он.

— Оно стоит того.