Феникс в огне - М. Дж. Роуз (2011)

— Никаких. Ходят слухи, что в склепе были обнаружены какие-то языческие реликвии, имеющие большое значение.

— Ничего конкретного? — спросила женщина.

— Ничего. Но на последней пресс-конференции какой-то журналист спросил Рудольфо, действительно ли обнаруженные предметы могут бросить вызов основным концепциям христианства, на что тот ответил: «Я глубоко религиозный человек. Искренне надеюсь, что нет».

Археологи очень часто находят драгоценности. Рейчел нередко черпала вдохновение в работах римских, греческих и египетских мастеров. Однако каждый раз, когда девушка слышала о сокровищах, обнаруженных в этой гробнице, она чувствовала настоятельную потребность увидеть их.

Рейчел почувствовала легкое головокружение и ухватилась за стойку. Какая-то фраза, произнесенная кем-то невдалеке, отозвалась у нее в груди странным резонансом. В ушах загудело. Тело охватила дрожь. Она закрыла глаза и увидела разноцветные вспышки. Нет, ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы это произошло здесь и сейчас. Поэтому Рейчел сделала над собой усилие, открыла глаза и огляделась в поисках точки опоры.

«Надо было бы уйти раньше, а сейчас уже слишком поздно, — подумала она. — Слишком поздно для чего?

Это какое-то безумие!»

Рейчел потягивала виски, слушала звон кубиков льда о стекло и гадала о том, почему этот звук произвел на нее такое жуткое впечатление. Первый глоток обжег заднюю стенку горла, второй проскользнул уже гладко. Она сделала третий и всмотрелась в толпу.

Ее взгляд остановился на том самом мужчине, стоявшем у стойки, который показался ей таким знакомым.

— Вот ты где. — Дядя Алекс подошел к Рейчел сзади и поцеловал ее в щеку.

Он выглядел моложе своих шестидесяти с небольшим, был одет с иголочки и не выказывал никаких признаков усталости, вызванной долгим перелетом и сменой часовых поясов.

— Я боялась, что ты не успеешь, — сказала Рейчел.

— Я не мог пропустить такое событие.

Алекс улыбнулся и попросил у бармена то же самое, что выбрала его племянница. Он был одним из покровителей музея и входил в совет директоров.

Сегодня здесь были выставлены несколько украшений от Тиффани из коллекции его жены.

— Нэнси это очень порадовало бы. — Алекс с едва уловимой меланхолией обвел взглядом зал.

— Да, она была бы рада.

Дядя и племянница отпили по глотку виски.

— Ты уже видела Дэвиса? — спросил Алекс.

В его голосе было чуть больше хрипотцы, чем обычно.

— Нет. Но я не сомневаюсь в том, что он сам рано или поздно меня разыщет.

— Это тебя раздражает?

— Со стороны кажется, будто я чем-то раздражена? — Рейчел попыталась изобразить улыбку, но ей не удалось скрыть тусклый взгляд своих глаз.

— Кажется, дорогая. Это так?

— Наверное. Но я надеюсь, что как-нибудь это переживу.

— Ты напоминаешь одно из этих каменных изваяний тем, что совершенно невосприимчива к любви, — задумчиво промолвил Алекс. — Еще ни одному мужчине не удавалось разжечь в твоих глазах тот блеск, который разжигает в них особо восхитительный камень без оправы.

— Перестань беспокоиться.

— Когда-нибудь ты перестанешь верить в героев и прекрасных принцев, примешь тех реальных людей, с которыми встречаешься, научишься ладить с их недостатками.

— Почему? С тобой этого так и не произошло, с тетей Нэнси тоже.

Алекс усмехнулся.

— Кажется, я вижу вон там Дэвиса. Давай поздравим его.

Куратор стоял перед большой фотографией фасада лонг-айлендского особняка Луиса Комфорта Тиффани, в конце восьмидесятых превращенного в музей. Он разговаривал с мужчиной, стоявшим спиной к Алексу и Рейчел. Они остановились под аркой, украшенной гирляндами глициний.