Эгоист - Марина Агекян (2021)

И она закружилась вместе с ним. Смотрела прямо ему в глаза, держала его за руку и… И это был самый потрясающий танец в ее жизни.

До тех пор, пока он не поморщился, будто от боли, и невольно не опустил их сплетенные руки так, словно ему было трудно держать их поднятыми.

— Что такое? — встревоженно спросила Шарлотта, заглянув ему в лицо.

Уильям поморщился и покачал головой.

— Ничего, с чем я бы не справился.

Когда ее поразила догадка, Шарлотта едва не наступила ему на ногу.

— Ваше плечо! — воскликнула она, а потом пронзила его осуждающим взглядом. — Вы еще не окрепли, чтобы танцевать на балах!

Он поморщился еще больше, но быстро улыбнулся, чтобы не выдать себя.

— Любой нормальный мужчина не станет говорить о подобном своей даме, чтобы не выглядеть в ее глазах…

— Любая нормальная женщина поймет и не станет ждать подобных жертв от своего кавалера, если это вредит его здоровью.

Волнуясь за него, она даже не заметила, как он довольно улыбнулся, когда она назвала его своим кавалером.

— Шарлотта… мы уже танцуем, и я не отпущу тебя.

Она нахмурилась и медленно кивнула. И сильнее сжала его руку.

— Тогда позвольте, поведу я.

Она даже в подтверждение своих намерений придержала его правую руку, которую ему было сложно держать долго вытянутым.

Уильям смотрел на нее так, словно она сошла с ума.

— Исключено.

Шарлотта не собиралась продолжать во вред его самочувствию. Что за упрямый человек!

— Мы сейчас же закончим танец, если вы будете упираться и дальше.

Он вдруг склонил к ней голову и тихо шепнул:

— Шарлотта, не глупи. Я доведу танец до конца.

У нее мурашки побежали по спине от его шепота. Не в силах смотреть на него, она отвернула лицо.

— И всё же нехорошо с вашей стороны вести себя так безрассудно.

Воспользовавшись поворотом в танце, он вдруг снова тесно прижал ее к себе, так, что она невольно ощутила тяжелый стук его сердца, а его лицо на миг утонуло в ее волосах.

— Сердце моё, я в состоянии вести тебя в танце. Я не какой-нибудь жалкий калека.

Острый комок, возникший в горле, стал царапать так мучительно, что она снова стала задыхаться. Потому что никогда не думала, что услышит подобное нежное обращение от самого Уильяма. Слова, обращенные ей.

Ей хотелось стукнуть его, но Шарлотта понимала, что ему кажется, будто задето его мужское самолюбие. Будь оно неладно!

Не представляя, где взяла для этого силы, она снова заглянула в его карие, бархатистые глаза, которые с особым мерцанием смотрели на нее. Сердце ее не подчинялось ей, но Шарлотта заставила себя заговорить:

— Я никогда не считала тебя калекой. И ты нисколько не принизишь свое достоинство, если доверишься мне. В конце концов никто не узнает, что произошло, а я не могу позволить тебе танцевать с раной, которая еще не зажила.

Да, кажется, честность была самым верным из орудий, которым она редко пользовалась, когда дело касалось Уильяма, но только так она могла спрятать от него свое израненное сердце. Но не сегодня.

Он вздохнул, а потом переложил тяжесть своей руки в ее руку.

— Хорошо.

Шарлотта пребывала в легком шоке от того, что он уступил, но тут же придержала его руку, не собираясь отпускать его.

И повела его сама, чувствуя, как снова болит и переворачивается сердце. Потому что он выглядел не только каким-то притихшим, но и слегка бледноватым, будто рана беспокоила его гораздо сильнее, чем он пытался показать.

Глупый, вредный человек!

Шарлотта больше ничего не сказала, и закружилась с ним, закружилась в самом невероятно танце в своей жизни, потому что Уильям был с ней, Уильям смотрел на нее, Уильям продолжал обнимать ее так, будто для него существовало только это мгновение.

И это было волшебно!

* * *