Эра Водолея - Анна Жилло (2021)

— Андрей, проблема у нас, — обрадовал Бортнев, едва он вошел в кабинет. — Котов наш в Москву едет пальцы гнуть, а его главный по тарелочкам в аварию попал, в больнице лежит.

— В смысле, главный по тарелочкам? — уточнил Андрей, оттягивая время, хотя прекрасно понимал, что будет дальше.

— Имиджмейкер. Из его команды. Как там его, вы же с ним в контакте?

— Марков.

— Ну вот. Придется тебе.

Сопротивление было бесполезно. Котов, возглавлявший городскую культуру, без одобрения пиарщиков и пальцем боялся шевельнуть, не говоря уже о том, чтобы слово сказать. Ну как же, а вдруг испортит реноме.

— Когда? — он попытался скрыть недовольство, но все равно прозвучало обреченно.

— Завтра утром. Дня на три-четыре, вряд ли больше. Можешь сейчас домой идти, собираться. Только с Котовым свяжись, обозначься.

Домой Андрей ехал, злясь на весь белый свет. Отказаться не мог — подобное означало написать заявление по собственному. И это еще в лучшем случае. Оставлять Инну одну не хотелось. Когда на гастроли уехала она, ему это как раз пошло на пользу. Но что так лучше будет для нее, он крупно сомневался.

После той ночи все стало еще хуже. Инна совсем ушла в себя. Молчала, о чем-то думала. Если неожиданно к ней обращался, вздрагивала, и снова в глазах пробегал испуг — теперь он уже не сомневался в этом.

Однажды Андрей задержался на работе. Когда оторвался от документов, часы показывали начало десятого. Решил встретить Инну у театра и отвезти куда-нибудь поужинать. Подъехал как раз к окончанию спектакля. Поставил машину на платную стоянку, прошел немного пешком, остановился у служебного выхода, чуть поодаль, в тени.

Заметив Инну, окликнул ее и вышел к свету. И увидел отчетливо на ее лице даже не страх, а ужас, который тут же сменился облегчением и радостью. Инна бросилась к нему, как…

Как тогда, на вокзале.

Андрей вспомнил отчетливо, мгновенным кадром-вспышкой. Она идет рядом с высоким темноволосым мужчиной в черном пальто, лицо у нее напряженное, словно армированное. Видит его — мгновенно загорается радостью, словно лампочку включили, почти бежит, обнимает за шею.

Как будто он ее от чего-то спас. От чего-то? Или, может, от кого-то? Не от того ли коня в пальто?

Но об этом Андрей подумал только сейчас, встав в пробке на Благовещенском мосту. А тогда просто поцеловал ее, и они пошли в «Мапуче» есть запеченного на углях осьминога. Инна была странно оживленной, пила и говорила больше обычного. Разрумянилась, глаза блестели. Но когда подъезжали к дому, сникла. Сказала, что очень устала, хочет поскорее лечь.

Почему он еще тогда не сопоставил эти два эпизода? Отвлекся на разговор? Купился на ее лихорадочную улыбку, больше похожую на маску «всехорошо»?

Что случилось с ней в той поездке? Она сказала, тот крендель — брат ее однокурсника. Встретила его случайно. Какая-то история из прежней жизни?

Андрей знал, что Инна встречалась с Малышевым, потом еще с кем-то. Собиралась замуж, но раздумала. Но знал без подробностей. Может, это и был один из ее бывших? Несостоявшийся жених, к примеру? Закон парных случаев никто не отменял. Его накрыло прошлым, а что, если и ее — тоже?

Тогда откуда страх? Случилась внезапная вспышка до полного помрачения сознания, а теперь боится, что он узнает? Или, может, этот тип ее шантажирует?

Поставив машину, Андрей поднялся домой, разделся, сварил кофе. Сел с чашкой в кресло. В вечернем спектакле Инна не играла, значит, должна была скоро прийти.

Сейчас он спрашивал себя, что было бы, узнай он об ее измене. Смог бы простить? После Эры?

Именно после Эры — смог бы. Как ни парадоксально. Было бы безумно сложно, безумно больно. Понять, пережить, принять. Не простил бы только одного — вранья. Бессовестного вранья, когда лгут, глядя в глаза.

Щелкнул замо́к.

— Водолей, ты дома?