Быстро и просто - Эбби Грин (2008)

Задумывалась ли когда-нибудь сама Келли над таким исходом? Скорее всего, нет. В ее мечтах не было места для других мужчин, женщин и уж тем более детей. Там были морские волны, горячие пески, шелест листвы над головой и только двое — она и он. Именно поэтому последние слова Элейни поразили ее в самое сердце.

Элейни действовала решительно. В ее руках вдруг оказалась бутылка с вином, и уже через секунду она протягивала младшей кузине наполненный бокал. Келли отчаянно мотала головой, отпиралась и отмахивалась, но, в конечном итоге, залпом поглотила все, поморщилась, отдышалась и услышала:

— Келли, вперед! — Элейни подтолкнула девушку к выходу.

Это был первый раз, когда Келли отведала что-то крепче самого крепкого кофе. И почувствовала себя отвратительно буквально тотчас же. Неверным шагом она поплелась из закутка, где шепталась с кузиной, через огромный переполненный зал, натыкаясь то на одного, то на другого гостя виллы Корос, к патио, где еще недавно маячил объект ее мечтаний.

Она рывком раздвинула окна, и горячий воздух греческого лета обдал ее сгустком ароматов цветущего сада. Голова зашлась от эйфории. И вот только теперь Келли почувствовала, что готова абсолютно на все. Однако Александроса на террасе уже не было.

Она облокотилась о перила и, бессмысленно глядя вниз, как заклинание стала нашептывать три волшебных слова:

— Сейчас или никогда… Сейчас или никогда… Сейчас или никогда… Никогда…

— Кто здесь?!

Она обмерла, услышав звуки любимого голоса.

— А, Келли, это ты… — слегка разочарованно протянул Александрос, появившись из-за угла.

— Я… это… — захлебнувшись словами, выдавила она.

— А что ты тут делаешь? Почему не со всеми? — хмуро поинтересовался он.

Сложнее всего отвечать на простые вопросы, это Келли поняла уже давно. «Сейчас-или-никогда» продолжало вертеться в ее захмелевшей голове.

Она просто уставилась на него непонимающим взглядом и в сотый раз дивилась его знойной красоте. Келли очнулась, когда увидела, как вопросительно он изогнул брови в ожидании ответа.

— Ах! Я воздухом вышла подышать. — Она попыталась придать своим интонациям побольше игривой непринужденности, но тотчас осеклась и потупилась.

— Может быть, тебе принести вина? — поинтересовался он тоном гостеприимного хозяина.

Келли невольно поежилась при упоминании о вине. Александрос, неверно поняв этот жест, снял с себя пиджак и набросил его на девичьи плечи, полагая, что она озябла.

— Уже темно и поздно, Келли. Твои не будут беспокоиться? — поинтересовался он.

— Нет… не думаю. А могу я немного посидеть здесь с тобой? — робко спросила девушка, не поднимая глаз.

— Прости, сегодня я не расположен болтать, — сухо ответил мужчина.

— Я побуду тут молча! — Келли с надеждой посмотрела на Александроса.

И она увидела, что объект ее любви превозмогает в эту минуту какую-то душевную муку, как и полагается всем сложным натурам, чей блистательный облик так часто сочетается с неистовством подспудных терзаний, как знала она из книг. И только искренне любящему сердцу доступно осознание этих бездн, а чуткость и терпение способны излечить страдающую душу… Так думала девушка.

— Ты так забавно краснеешь! — усмехнулся Александрос. — Тебе известно это?

— Это ужасно! — воскликнула Келли, и к красноте щек добавилась краснота глаз, которые она поспешила отвести в сторону.

Если он заметил, как я краснею, значит, он заметил и то, как меня откормила бабушка, в отчаянии подумала Келли, уверенная, что за несколько летних недель на отдыхе стала невозможно толстой.

— Ничего ужасного. Ты в свою маму. У той я тоже замечал такой внезапно вспыхивающий румянец… Настоящая английская роза.

— И мой папа так говорит, — подхватила Келли.

— Что именно говорит твой папа? — с улыбкой снисхождения взрослого к несмышленышу полюбопытствовал Александрос.