Опасная встреча - Марина Агекян (2021)

Она вдруг вырвалась из его рук.

— Габриел, ты все это время знал, что произошло со мной? И все это время заставил меня думать…

Эмили дрожала всем телом. Неужели он все это время знал обо всем и всё же хотел ее поцелуев? Хотел большего? Даже после этого желал освободить ее от прошлых мерзостей и боли? Унижение готово было захлестнуть ее. Сердце пронзила такая мука, что из глаз снова пролились слезы.

— Эмили. — Габриел пристально смотрел ей в потемневшие глаза, когда твердо сказал: — Это бы ничего не изменило. Ни тогда, ни тем более теперь.

Нежность перемешались с безграничной признательностью. Она не могла поверить, что всё это происходит с ней на самом деле. Эмили не смогла сдержать слов, которые вырвались из горла мучительным стоном.

— Я так боялась, что ты возненавидишь меня, когда узнаешь…

Она не успела договорить. Он оказался рядом с ней и так крепко обнял ее дрожащие плечи, что стало трудно дышать. Но Эмили не возражала, прильнув к его теплой груди. Господи, она бы умерла, если бы он не обнял ее именно в этот момент!

— Эмили… — шептал Габриел, поглаживая мягкие волосы, чувствуя резь в глазах. — Душа моя, как ты могла… Как ты можешь до сих пор говорить такое!

— Но мои волосы…

— Я не променяю ни одну твою рыжую волосинку ни на какие сокровища мира. Ты меня поняла?!

Он был разгневан ее словами, но дрожь Эмили заставила его позабыть обо всем на свете. Милая Эмили, в каком же аду она жила до тех пор, пока он не отыскал ее? Он должен был вытащить ее из прошлого окончательно. Вытащить на свет, где планировал обласкать ее с ног до головы.

Немного успокоившись, она подняла к нему свое залитое слезами лицо и посмотрела на него так, что чуть не треснуло сердце.

— Спасибо тебе… — хрипло молвила она.

— За что? — выдохнул Габби, чувствуя боль в горле.

— За что, что не ненавидел меня.

Господи, он мог чувствовать к ней все, что угодно, но только не ненависть!

— Эмили…

— Ты не понимаешь. Меня все ненавидели. — Она высвободилась из его объятий и, повернувшись к нему спиной, отошла к окну, за которым бушевал сильный снегопад и свистел свирепый ветер, разбрасывая большие хлопья снега. — Ненавидели, едва узнав о том, что со мной произошло. В деревне меня все сторонились… Когда я переехала жить к тёте, я думала, что прошлое там меня никогда не тронет, но жители деревни каким-то образом узнали правду, а местный викарий однажды попросил меня не ходить больше в церковь, потому что своим присутствием я оскорбляла чувства прихожан.

Ей было ужасно больно говорить обо всем этом. Говорить это Габриелю. Эмили никогда ни с кем не делилась этими постыдными подробностями. Не делилась самым сокровенным. Но получилось так, что однажды семь лет назад она нарушила это правило. И продолжала делать это теперь. Но почему-то боль в сердце не усиливалась, а медленно отступала. Обхватив себя руками и чувствуя холодную дрожь, она опустила голову, не заметив, как потемнело лицо Габриеля от едва сдерживаемого гнева.

— Как зовут этого викария? — сквозь стиснутые зубы проговорил он, сжав руку в кулак, которым готов был разбить голову бесчувственного церковника.

— Какое это имеет значения? — устало пробормотала Эмили.

— Я бы очень хотел сделать все от меня зависящее, чтобы его лишили сана священнослужителя, потому что он не имеет ни малейшего представления о том, что такое милосердие и доброта!

Эмили наконец расслушала гневные нотки в его голосе и медленно обернулась к нему. Его глаза горели опасным огнем, руки были сжаты в кулаки так, что покраснели костяшки пальцев. Челюсть была напряжена так, что желваки бились на щеках. Он был похож на человека, готового нанести сильнейший удар. Он был похож на человека, готового напасть на священника, чтобы защитить ее!

Милый, дорогой Габриел! Она попыталась улыбнуться ему.

— Не думаю, что это было бы христианским поступком.