Сердце Габби забилось так быстро, что он уже ничего не слышал.

— Где они?! Где они сейчас?

Мужчина напрягся.

— Как раз перед пожаром они хотели уехать.

— Они уехали? Все?

— Н-нет, ушел только один. С ребенком. И он не хромал.

Габриел замер, испытывая жгучую боль только от одной мысли, что Эмили осталась с тем мерзавцем. Если он попытается коснуться ее!.. Если он хоть пальцем тронет ее!..

Неожиданно Габриел почувствовал на своем плече руку Тони.

— Где они сейчас? — спросил он, быстро взглянув на Габриеля, и мягко кивнул, безмолвно уговаривая его не терять голову.

Мужчина посмотрел на опасно-суровое лицо Тони.

— Тот с ребенком ушел в конюшню. Он говорил, что там его кто-то ждет.

— Лейтон! — прорычал Себастьян, быстро спрыгнул с коня и устремился в ту сторону, где находилась небольшая конюшня, не тронутая огнем.

Джек бросился за ним, едва поспевая. Тони остался стоять с Габриелем, легкие которого рвались на части от усилий сдержать воздух.

— Где второй? — наконец потребовал Габриел гневным голосом, ощущая дрожь в руках. — Где второй?!

— Тот… тот ушел полчаса назад. — Тут глаза мужчины заблестели от очередных слез. — Как раз после этого и начался пожар! О Боже!…

— Они сожгли трактир, чтобы замести следы, — проговорил Тони, взглянув на горящее здание.

Габби не отпускал воротник мужчины, когда опасно тихим голосом спросил:

— А девушка? Где она сейчас?

Глаза мужчины застыли.

— Мы все выбежали во двор, когда начался пожар. — Он виновато посмотрел на Габби. — Но ее среди постояльцев я не заметил…

И только тут, впервые в жизни Габриел понял, что такое настоящий, неконтролируемый, удушающий и леденящий ужас. Оттолкнув в сторону мужчину, он бросился прямо в горящее здание, не видя и не слыша ничего.

— Габби, постой! — позвал его Тони, пытаясь не отстать от Габриеля. — Я с тобой…

— Нет! — тут же воскликнул Габби, чувствуя, как паника вот-вот готова овладеть им, заставляя дрожать и подгибаться колени, едва держа его на ногах. У него было лишь одно желание: во что бы то ни стало добраться до Эмили! У него не было ни одной лишней секунды, чтобы тратить ее на разговоры. — Помогай Себастьяну. Ник всё еще в конюшне с Лейтоном!

— Но ты…

Тони не успел договорить, потому что Габриел молнией пролетел в горящее здание и огонь сомкнулся у него за спиной.

* * *

Эмили цеплялась за ручку двери из последних сил. Она знала, что больше никогда не увидит рассвет, не увидит солнца. Никогда не увидит ангельскую улыбку Ника.

И никогда больше не увидит Габриеля. И самое ужасное было в том, что он никогда не узнает, как безгранично она любила его.

Потому что все было кончено.

Тело ныло от побоев. Кожа рук и плеч покрылась синяками и кровоподтёками. Платье было разорвано почти в клочья. Но Эмили все это было неважно. Потому что проиграла последнюю битву: битву за жизнь. Сейчас она не могла даже порадоваться тому, что не позволила Найджелу совершить над собой настоящее насилие. Даже несмотря на сильнейшее головокружение Эмили дралась с мерзавцем так отчаянно, что он в конце концов понял, что она никогда не достанется ему. Для этого ему пришлось бы просто убить ее. Но он был слишком труслив, чтобы это сделать. Вынужденный уходить, потому что истекло его время, он избил Эмили, обрушивая на нее всю свою ненависть и ярость. А перед уходом он так сильно ударил ее по голове, что девушка упала на пол едва дыша.

Найджел запер ее в этой убогой комнате, но это показалось ему мало, и, найдя несколько досок, он заколол дверь, яростно воскликнув перед уходом:

— Если ты не досталась мне, не достанешься никому!

Он забил последнюю гвоздь, а потом Эмили услышала, как кремний ударил по огниву, и почувствовала запах гари. Найджел не просто запер и заколол дверь, он хотел в довершение ко всему поджечь ее.