Столько неконтролируемых и обескураживающих чувств! Почему именно ей была дана власть так сокрушительно влиять на него? Она была загадкой, тайной для него, которую он так и не сумел постичь. Единственным существом на земле, кого он не мог увидеть в своих видениях! Поэтому он так отчаянно цеплялся за воспоминания, чтобы не потерять ее.

Вздохнув, Габби попытался сосредоточиться на карте. Он так сильно устал, что слипались глаза. Но ему нужно было решить, какой дорогой им предстоит вернуться домой. Сидящий напротив Робин хмуро смотрел на хозяина, а затем ткнул пальцем на карту.

— Мы не поедим через Пенинскую дорогу?

— Нет. — Габби покачал головой и выпрямился на стуле. — Похитители Ника понимают, что мы должны как можно скорее ускользнуть от них, и что выберем кратчайший путь, свернув на Лидз. Но мы двинемся по южной дороге, через Бирмингем и Оксфорд. — Он провел пальцем по карте, прочертив оговоренный маршрут. — Мы объедем Лондон южной стороной и через Кройдон доедем до Соулгрейв-корта, до которого будет всего тридцать миль езды.

— Но так больше времени уйдет на дорогу, — удивился Робин.

— Всё равно мы едем слишком медленно из-за занесенных снегом дорог. Кроме того, мы не можем путешествовать по ночам, дабы не подвергать опасности жизнь малыша… — И Эмили, мысленно добавил он про себя. — Нельзя рисковать ночными поездками и быстрой ездой. Наша основная задача — доехать до места назначения целыми и невредимыми, вернее целым и невредимым доставить домой Ника. Я не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось.

— Хорошо, — кивнул в знак согласия Робин. — Это разумно, милорд.

— Мы не будем останавливаться в крупных городах, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания. Чем незаметнее мы будем, тем лучше для нас.

— Это будет не так-то просто сделать с ребенком и женщиной, — проговорил недовольно Робин, сделав ударение на последнем слове.

Габриелю это ужасно не понравилось, но он воздержался от замечания.

— Ты прав. — Габби поднялся, взял карту и стал складывать ее. — Я что-нибудь придумаю, а пока не спускай глаз со всех приезжих и держи ухо востро. Надеюсь на твою бдительность, потому что сегодня я выжит как лимон…

— Конечно, милорд, — с готовностью произнес Робин и тоже встал. — На этот раз ни один негодяй не проскользнёт мимо меня.

Он говорил о том случае, когда незаметно от всех похитили Тори.

— Хорошо… — Габби полез в карман сюртука, который накинул на спинку стула, и достал запечатанное сургучом письмо. — Я написала Тори и Себастьяну о том, что нашел Ника. Им нужна эта новость. Надеюсь, это поддержит их до того мгновения, когда мы вернёмся домой. Проследи, чтобы он был на пути в Соулгрейв-корт.

— Непременно. Я так рад, что мы нашли малыша! На долю милорда и миледи выпало немало горестей.

— Надеюсь, это самое последнее, что им приходиться выносить.

Габби с особой остротой ощущал боль своих близких. Он знал совершенно точно, когда страдал кто-то из его семьи. Он знал заранее обо всех их мучениях, а затем подвергаться этим мучениям. Переживал всё вновь и вновь в своих видениях. Габби боялся, что это рано или поздно сведет его с ума. Или убьет, настолько сильно это овладевало им. Так сильно, что он был абсолютно бессилен что-либо сделать ради собственного спасения.

Но не смотря на это, Габриел был особенно близко со своей средней сестрой Викторией. Габриел безумно любил и Кейт, и Алекс, но с Тори его связывало не только удивительное сходство, но и необычная душевная связь. Иногда она смотрела на него так, словно знала обо всех его тайнах и страданиях, но, разумеется, это было не так. Именно благодаря этой нерушимой связи и своим видениям ему удалось отыскать Ника.

И теперь никому он не позволит приблизиться к малышу. Но, черт побери, головная боль, которая была предвестником самого худшего, напугала его гораздо больше, чем он на это рассчитывал.