Лёка - Полина Люро (2021)

Я пошла быстрым шагом, дав себе слово смотреть только вперёд. Но не удержалась и скосила глаза на «пострадавшего». И встала, забыв, что мне некогда. Он был удивительный, совсем ещё мальчик, с нежной кожей и алыми губами. Волосы тёмные и длинные, ресницы ― как у девчонки, струйка крови на одной щеке, руки ― прижаты к животу, словно закрывают рану. А на руках ― кровь...

Ох, ты ж! Я наклонилась над юношей и дрожащей рукой потрогала пульс на шее. Слабый, но всё же прощупывался, и, облегчённо вздохнув, сказала, хотя и не была уверена, что меня услышат.

―Эй, Вы живы? ― странный, конечно, вопрос. Как бы, интересно, он мне ответил, если бы уже был мёртв или без сознания. Но я была растеряна, вот и ляпнула первое, что пришло в голову. Не получив ответа, попыталась снова.

―Эй, молодой человек, Вы меня слышите или нет?

Вот тут-то это и случилось. Он открыл глаза ― жёлтые в коричневую крапинку с вертикальными зрачками. И, наверное, чтобы «добить» меня, ответил хриплым голосом.

― Во-первых, я девушка. Во-вторых, меня зовут не «Эй», а Ния. А в-третьих... помоги мне, ― и она отключилась. Так и осталась сидеть у стены с широко открытыми глазами, смотрящими прямо в серое небо. Я не решилась ещё раз проверить пульс, уверенная, что Ния уже мертва. Мне стало не просто страшно, а жутко: никогда раньше не видела, как умирают. А тут...

Противный комок подкатил к горлу, и я помчалась к выходу из переулка, еле сдерживая позывы желудка. Это заняло не больше минуты. Вот уже и проспект, шумный и суетливый, с толпой бегущих по своим делам равнодушных людей. Я остановилась, мне вдруг стало стыдно, что бросила эту бедняжку там, в грязном переулке. Неужели и я такая же, как эти люди, занятые только собой? Со вздохом достала мобильный и набрала «скорую». Вдруг Ния ещё жива и врачи окажут ей помощь.

Тут только сообразила, что не знаю ни названия этого переулка, ни номера дома, у которого всё произошло. Что же мне сказать диспетчеру? Я оглянулась назад и увидела, что фигурка в чёрном шевелится. Уж и не знаю, какой чёрт толкал меня на подвиги в тот момент, но, развернувшись, побежала назад к Ние. Она тяжело дышала, но при этом пыталась сама встать на ноги, хотя это у неё получалось плохо. Надо же, а ведь только что была мертва! Ну, или почти мертва.

Я подошла к ней.

― Ния, как ты? Давай «скорую» вызову, а?

― Не надо никого вызывать, просто помоги встать, ― с трудом прохрипела она. Чувствовалось, что даже говорить ей больно.

― Но, ты же ранена, истечёшь кровью, тебя хотя бы перевязать надо.

― На мне всё заживает как на собаке, просто руку дай, ― сказала она нетерпеливым тоном и как-то странно ухмыльнулась, хотя тут же скривилась от боли.

Покорно протянула ей руку, и Ния так в неё вцепилась, что я чуть сама не закричала от боли. А дело в том, что её ноготочки скорее походили на острые когти ― длинные и заострённые, покрытые чёрным лаком.

― Э, э, девушка, Вы мне так руку оторвёте! ― простонала я, но Ния не обратила никакого внимания на мои слова. Опираясь на меня, как на рычаг, она резко встала на ноги, и, пошатываясь, попыталась сделать шаг вперёд. Попытка оказалась не очень удачной, и она всем своим, пусть и небольшим, весом повисла на мне.

― Ёшкин кот! Ну, зараза, отцепись же ты от меня, ― время вежливости прошло, я начала беситься. ― Ния, кому говорю, я тебе не вешалка...

Ния застонала, и мне стало за себя стыдно. Раз уж взялась помогать, надо терпеть. Сама виновата, самаритянка чёртова...

Ния немного отодвинулась от меня и прислонилась одной рукой к стене. Тут только я её хорошенько рассмотрела: белая как мел, губы посинели, на лице ― гримаса боли. Ой, нехорошо-то как! Не раздумывая больше, перекинула её руку себе на шею и, обняв за талию, повела из переулка, практически потащив на себе. Надо отдать должное девчонке, она помогала мне по мере сил.