До мурашек... - Яна Золотова (2021)

Вероника в последний раз заглянула начальнику в глаза, сама встала с его колен и молча вышла из кабинета. Через пару минут за ее спиной тихо хлопнула дверь офиса, оставив Артема Николаевича в полном одиночестве.

18. Сам Черт

Но день продолжался, и заботы не заканчивались. Артем Николаевич запер папку с драгоценным личным делом в сейф — чтобы почитать чуть позже, и решил, что именно сейчас настал момент навестить Вилентьева — того самого, что подослал к нему шпиона. Если они встретятся завтра, в кабинете директора, это будет совсем другой разговор, разговор начальника с подчиненным. И, если Вилентьев испытывает к нему неприязнь или враждебность, он может упереться окончательно, пойти на принцип против «выскочки» руководителя. Сегодня же они были почти на равных, а потому оставалась надежда на мирный исход дела — Артем Николаевич не желал начинать с конфликтов. Вилентьев уже знает, что его раскрыли, достаточно долго ждет визита, а значит — пора.

Вилентьев Юрий Альбертович располагался в отдельном кабинете, ревностно охранявшемся верной секретаршей. Артем Николаевич сразу понял, почему Вероника ее невзлюбила: он и сам почувствовал себя неуютно, когда, едва приоткрыв дверь, поймал на себе холодный, словно направленное в лицо дуло пистолета, испытывающий взгляд черноволосой, смуглой девушки. На губах ее не наблюдалось и тени улыбки, а в глазах явно читалось, что посетителям здесь не рады.

И все же, поздоровавшись с этим Цербером, Артем Николаевич с самым невозмутимым видом направился к двери в кабинет.

— Стойте! — подскочила со своего места секретарша. — Юрий Альбертович занят!

— Конечно, занят, — совершенно серьезно ответил Артем Николаевич, — он же на работе.

И, не обращая больше на девушку никакого внимания, коротко постучал и вошел в кабинет.

Вилентьев, как и ожидалось, был совершенно один, изучал какие-то документы. На вид ему можно было дать тридцать — тридцать пять лет, но вполне вероятно, что именно густая, ухоженная щетина и хмурый взгляд из-под насупленных бровей визуально делали его старше. И свой дорогой костюм он носил с элегантной небрежностью — пиджак распахнут, галстук ослаблен, первая пуговица рубашки расстегнута. Будто уже вернулся домой и решил пропустить стаканчик, не раздеваясь.

Вот только Артем Николаевич оставался абсолютно уверен, что его ждали — и всеми силами старались выказать свое пренебрежение.

— Очевидно, у тебя возникли ко мне вопросы, — безо всяких предисловий начал он, занимая место во главе рабочего стола, прямо напротив Вилентьева. — Задавай.

— Мне все ясно, — процедил тот, глядя на непрошеного гостя так, будто он забрался к нему в дом.

— Было бы ясно, не играл бы в шпионов, — Артем Николаевич хмыкнул, словно хотел добавить «что за детский сад». — Я не хочу, чтобы мои люди в дальнейшем так бездарно тратили рабочее время…

— Твои люди? — тихо и холодно прервал его Вилентьев. — Твои люди остались в твоем крохотном отделе!

— Ничего, это ненадолго, — уверенно заявил Артем Николаевич.

Вилентьев ему не нравился. Он кожей ощущал его агрессию, вот только, в отличие от Хмарова, этот противник мастерски держал себя в руках и не терял голову. От такого можно ожидать, что угодно.

— Ты не справишься с компанией, — отрезал Вилентьев, — даже, если старик оставил тебе подробные инструкции. И даже не в опыте дело — хватки нет. Ты просто слабак.

Последние слова он произнес так же спокойно и четко, и оттого — еще более презрительно.

— Тронут твоим пристальным вниманием к моей персоне, — слишком очевидно соврал Артем Николаевич. — И даже спорить не буду — сам все увидишь.

Вилентьев промолчал, неотрывно глядя на завтрашнего директора и рассуждая о своем. «Этот юнец еще не понимает, куда ввязался, у него за душой — только завещание, ни опыта, ни союзников. Мне даже не придется вовлекать начальников отделов — все решится куда проще…»