Лера - Татьяна Волк (2021)

Я же и сама часто не так пойму, и сама же и обижусь на то, что придумаю. Так что не обязательно было добавлять поводов моему воображению злиться на него. Огрызаться. Хотя разве что благодаря этому свойству своего характера не сразу сообразила, что это он так о безопасности моей переживал. Всегда же есть вероятность, что он не справится. Он ведь был один, а их несколько.

— Вообще-то нет. Но открыла тебя с новой стороны. Оказалось, что ты ещё и обожаешь драки. И вот стало интересно ты только кулаками и научился махать? Наверняка же мог просто «корочку» им показать. Вряд ли бы они с опером драться стали.

Мог понять, что меня заодно с этими придурками отчитывать было не обязательно. Но в жизни мало уметь разговаривать с кем-то. Надо ещё уметь говорить так, чтобы тебя правильно понимали. А вот именно с этим у нас кажется большие проблемы. Или ему просто нравится меня подначивать?

Руслан в ответ хмыкнул и покачал головой.

— Это такая благодарность за спасение девичьей чести у современных дам? Или это ты так намекаешь, что хочешь взять меня на перевоспитание?

Я покраснела, но, по-моему, он сам виноват, что вместо благодарности я начала говорить ему какую-то чушь. Первым моим порывом было совсем другое.

— Не все, как ты говоришь «корочкам», доверяют сейчас, — пожал плечами Руслан и повертел перед собой поврежденную руку. На стертых костяшках пальцев была кровь. Во мне проснулась совесть, и я решила перевести разговор в мирное русло. Мне действительно жаль, что так получилось, вот я и проявила сочувствие:

— Больно?

Краёв повернулся ко мне и остановил внимательный взгляд на моих губах. Что-там интересного? Кажется, ничего не должно быть, только от его взгляда внизу живота опять так тепло стало. И стук сердца кажется таким громким, что кажется его вся улица должна слышать.

— Ещё немного, и я приму это за сочувствие. А если я скажу тебе, что да, больно, мне за это что-то будет?

Слова кажутся такими тяжелыми. Ворочаются на языке будто имеют вес. А ещё смущение заливает щеки румянцем. Я веду себя как ребёнок с ним. Именно с ним. Чувствую себя маленькой. Глупой и слабой. Просто девочкой-девочкой. Меня саму это злит, но по-другому почему-то не получается.

— Корыстный какой, — фыркаю вместо нормального ответа. Берусь рукой за ручку двери, и сама не понимаю, как наш разговор заходит в такое русло, где я как какая-то пятнадцатилетняя, если не младше, болтаю этой дурацкой дверью и веду себя как одна из тех, которым и хочется и колется. Только Руслан по сравнению со мной уже взрослый мужик и его эти мои попытки наладить с ним хоть какой-то контакт скорее забавляют, чем он это всё всерьёз воспринимает.

— А ты такая дерзкая стала будто свой смелометр наконец апгрейдила, — его губы тянутся в ироничной улыбке. А глаза с чертятами внимательно следят за моей реакцией.

— Почему стала? Я всегда такой была, — я пожимаю плечами и напоминаю, что он вообще-то не слишком стремился со мной по всем правилам знакомиться. Разузнать, что я толком из себя представляю. — Просто перед тем, как меня пленницей подвальной делать, ты особенностями моего вредного характера не удосужился поинтересоваться.

Руслан опять тянет губы в усмешке.

— Так ведь на вид ты такой нежный цветочек. Решил, что и так всё ясно.

Прямо так и понятно? Я изогнула бровь.

— Цветочки разные бывают. А с тобой так и получается, что ты как мышь, плачешь, колешься, но продолжаешь жрать кактус.

Он кажется опешил от моей наглости. Хмыкнул и вперил в меня свой хищный взгляд.

— Язва. Провоцируешь ведь меня сейчас.

Кажется, так выглядит пантера перед прыжком. А у меня опять ноги будто приросли к земле и кровь прилила к лицу.

— На что это?

— На что? — вскидывает бровь Краёв. — Например, подойду и поцелую.