— Врушка ты, Морозова, — подруга направила на меня чайную ложечку. — Что-то мне подсказывает, что тебя заботит некто, чьё имя начинается на «Б» и заканчивается на «огдан».

— Вообще не понимаю про кого ты говоришь.

Сердце колко толкнулось в груди, а внутренности на долю секунды сжались до размеров грецкого ореха. Так происходило всякий раз, стоило лишь услышать это имя или почувствовать хотя бы намёк на него.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Всё ты прекрасно понимаешь, не надо морочить мне голову.

— Маш, хватит, пожалуйста, — я одним глотком выпила кофе и поднялась со стула. — Лучше пойдём, поможешь мне собрать вещи.

Машка поджала губы, но воздержалась от дальнейших комментариев и поднялась с кресла. Она явно хотела обсудить его, в очередной раз перемыть косточки бывшему. Но если раньше я относилась к этому с равнодушием (хоть и деланным), то сейчас я не могла изобразить даже его. Маска исчезла, а от одного только имени становилось настолько дурно, что начинала кружиться голова, съеденный обед стремился выбраться наружу.

Но Машка была способна на любое чудо, а потому её бесхитростный трёп слегка отвлёк от удручающих мыслей. Она увлечённо копалась в моём шкафу, перебирала тряпку за тряпкой. На полу образовалась кучка «не одобрено», а на кровати покоилась груда вещей, которые просто необходимо взять с собой.

— А что насчёт этого?

Машка потрясла в воздухе полосочкой изумрудного цвета и хитро прищурилась. Она изучала плотное переплетение тонкого кружева и атласных бантиков на абсолютно новом бюстгальтере. По велению сердца я зацепила его по выгодной цене в магазине, а придя домой забыла о его существовании. Пока подруга не извлекла его из бумажного пакета.

— Он мне там точно не пригодится, — отрицательно качая головой, аккуратно уложила свитер на постепенно заполняющееся дно чемодана.

— Ну а вдруг?

— Что вдруг, Маш? У меня, вообще-то, жених есть.

Как бы в доказательство правильности моих слов на безымянном пальце россыпью мелких бриллиантов сверкнуло обручальное кольцо.

— Говорю, вдруг Влад приедет? — она призадумалась, — Хотя лучше бы не приезжал, конечно.

— Машка!

— Молчу, молчу, — подруга жестом закрыла «замочек» на губах, но не выдержала и пробурчала, — Я всё равно тебе его положу… и презервативы закину, так, на всякий пожарный.

Дальше, под чутким руководством Маши, дело по сбору чемодан пошло гораздо быстрее и веселее. Пока я пыталась упаковать почти половину своего гардероба в малогабаритный чемодан, Машка по-хозяйски вывалила всю мою косметику на кровать и принялась перебирать разноцветные тюбики.

— Втянули, понимаешь, тебя в какую-то авантюру непонятную, — вернулась подруга к, казалось, уже закрытой теме. — Не объяснили ничего толком, а ты бери и езжай непонятно куда.

— Ну какие авантюры, Маш? Я еду работать.

— Не хочу тебя отпускать, — призналась подруга и тяжело вздохнула. — В прошлый раз мне пришлось собирать тебя в кучку, как конфетти после Нового года. Больно думать, что это может произойти снова.

Я присела на край кровати, сдвигая в сторону палетку теней и разнообразные кисточки, обняла подругу за плечи.

— Теперь всё иначе — я другая. Тем более, сейчас я точно знаю, для чего туда еду и когда я вернусь.

— Ох, Сашка, Сашка. А может мне с тобой поехать?

— И как ты объяснишь директрисе, что бросишь своих учеников на три месяца? — рассмеялась я.

— Что-нибудь придумаю. А лучше это сделай ты, из нас двоих твоя фантазия гораздо богаче.

— Не надо, Маш, — покачала я головой. — Судя по всему, я буду сутками пропадать на съёмочной площадке, так что на всякие там мысли и необдуманные поступки у меня даже времени не будет.

— Но ты же знаешь, что тебе нужно только свистнуть и я, как Сивка-Бурка, окажусь рядом?

— Только на это вся надежда, Кирьянова!