Мелодия счастья - Дарья Волчек, Regina Oscura (2021)

— Всё не так, — попытался возразить он, но я уже не хотела ничего слышать.

— Мне не нужны твои оправдания, наши отношения уже давно в прошлом. И прекрати меня преследовать, этим ты еще больше меня злишь.

— Конечно, у тебя же теперь есть твой распрекрасный хмырь в наутюженных штанишках, — я видела его злость, и он был настолько в ней прекрасен, что мне стало не по себе.

Белинский медленно приближался ко мне, не сводя колючего взгляда с моего лица. От этого острого внимания тряслись коленки, точно я оказалась в эпицентре опасного землетрясения.

— Чем он лучше, а, Саша? Скажи мне.

— Всем, — севшим голосом ответила я, делая шаг назад. — Всем лучше, в сто тысяч раз.

Я сделала еще шаг, но лопатки встретилась с бетоном стены, ощущая её холод. Белинский подошёл ко мне почти вплотную, руки тут же замкнули меня в стальной плен. Он приблизил лицо так близко, что я могла рассмотреть все трещинки на полных губах.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Отпусти меня, — дрожащим голосом пробормотала я, не в силах отвести взгляда от манящих изгибов его рта.

— Не могу, — так же тихо мне в ответ. — Ты нужна мне, Саш.

— Зато ты мне больше — нет.

— Какая же ты врушка, Лисичка.

Он мягко провёл ладонью по моей щеке, скользнул ниже, зарываясь пальцами в волосы. По телу словно прошёл разряд тока. Закрыв глаза, я поддалась этой невинной ласке, прижимаясь сильнее к его руке. Половина меня хотела оттолкнуть его, прогнать и больше никогда не видеть, вторая же хотела его так сильно, что ослабли колени. Белинский провёл большим пальцем по моей нижней губе и что-то неразборчиво пробормотал. Распахнув глаза, я провалилась в черные дыры его огромных зрачков.

— Уходи, Белинский, — прошептала я, всё еще не теряя надежды вернуть себе хотя бы часть здравомыслия, — хватит меня мучать.

— Поцелуй меня, Сашка, — проигнорировал он мою просьбу.

— Уходи, — повторила я.

Как же сложно сдержаться, когда эти глаза смотрели так проникновенно. Когда он здесь, весь мой и родной до невозможности. Всё плохое из того, что нас связывало, спряталось в чулан, выпуская вперёд все те светлые дни, наполненные радостью и любовью.

Он медленно опустил вторую руку мне на талию, и притянул к себе так близко, что я могла чувствовать каждый удар его сердца. Я вся сжалась, не разрешая поддаваться этому безумию, но моему сознанию было глубоко плевать на все мои хотелки.

— Пожалуйста… Белинский, — я упёрлась руками в его грудь, в жалких попытках оттолкнуть, но ослабевшие конечности подвели меня.

Вместо этого он прижался губами к моим, нежно и осторожно, словно чего-то боялся, исследовал границы дозволенного, проводя языком по моей губе. Я зажмурилась, ощущая покалывание на нежной коже, и сильнее прижалась к парню, чтобы усилить эту сладкую муку.

Поцелуй стал глубже, вырубились любые предохранители. Внизу живота скручивался узел желания, выбивая из меня остатки разума. Руками скользнула к шее, прижимая его за затылок к себе как можно сильнее. Тихо рыкнув, он подхватил меня на руки, бёдрами толкаясь вперед. Я обвила ноги вокруг его талии и тихо всхлипнула, когда он жадно уткнулся в шею, слегка покусывая тонкую кожу.

Одной рукой он поддерживал меня за бёдра, второй сжимал волосы так сильно, что ещё чуть-чуть, и он вырвал бы клок с корнем. Оторвавшись от шеи, он снова впился в губы так, что мы стукнулись зубами. Я почувствовала вкус железа на языке, но парень тут же слизал капли крови с моей разбитой губы.

— Я так хочу тебя, — хрипло прошептал он, диким взглядом потемневших глаз скользнув по моему лицу.

— Я ненавижу тебя, Белинский, — простонала я, снова целуя его припухшие губы.