Кристи всхлипнула, когда Бенц оглянулся на своего брата, рядом с которым по-прежнему была женщина-полицейский. Джеймс дрожал, его лицо было мертвенно-бледным.

– Черт... – Держа Кристи, Бенц переместился в другую сторону комнаты. – Джеймс... нет... – Он опустился на одно колено. – Держись, – сказал он брату, затем крикнул: – Да где же эти врачи, черт возьми? – Он положил руку Джеймсу на плечо. – Ты выкарабкаешься, Джеймс, знаешь? С тобой все будет хорошо.

Едва осознавая происходящее, Джеймс поднял остекленевшие глаза на Бенца. Из его груди торчало распятие, а губы были в крови. Бенца едва не стошнило.

– Нет... Слишком поздно... – Джеймс дышал медленно и прерывисто, а по его рубашке растекалась кровь. Со странной, спокойной улыбкой он прохрипел: – Никакого врача, Рик. Мне нужен священник.

– Нет, не говори так! – Бенц повернул голову в сторону Монтойи. – Да где же эта чертова «Скорая помощь»?

– Приехала.

– Прости меня, Рик. Я причинил тебе много зла, – прохрипел Джеймс. Затем его взгляд переместился на Кристи. – И ты тоже... я... я... люблю тебя. Очень сильно.

Его глаза, казалось, стекленеют еще больше, и Бенц чувствовал себя так, словно его душу раздирают на части. В его мозгу пронеслись картины, когда Джеймс был маленьким и ходил за ним по пятам. Они столько времени проводили вместе, пока росли. Разговаривали о бейсболе, охоте и девушках. У него комок подступил к горлу.

– Тебе не нужно просить прощения, Джеймс, и с тобой все будет в порядке.

– Но Дженнифер...

– Старая история. И у меня... у нас есть Кристи. – Если бы не предательство Джеймса, у Бенца не было бы дочери.

– Пожалуйста... пожалуйста, не умирай, дядя Джеймс, – попросила Кристи, и на губах Джеймса появилась крошечная, дрожащая улыбка. – Папа!

– Бог зовет меня.

– Еще нет! Борись, Джеймс! – приказал Рик, держа в руках голову брата и чувствуя на своих ладонях его шелковистые волосы. – Борись, черт возьми! Ты нам нужен. Ты нужен мне. И нужен Кристи. Не сдавайся, слышишь меня!

Кристи всхлипывала, а глаза Джеймса медленно закрылись.

– Я... не могу! – прохрипел он.

– Не сдавайся! Джеймс! Джеймс! Проклятье, не сдавайся! – Бенц повернул голову. – Вызовите сюда врачей! Немедленно! – крикнул Бенц с глазами, полными слез. В это самое время одна из собак щелкала зубами и лаяла на полицейского, загоняющего ее в клетку.

Он не мог потерять Джеймса. Только не так. Не от рук серийного убийцы, с которым должен был разобраться Бенц. Ведь нужно было столько сказать, сделать, наладить отношения...

Шесть сотрудников «Скорой помощи», неся оборудование, вбежали в комнату. Выкрикивая распоряжения, они принялись осматривать раненых.

– Какой ужас, – прошептал тот, что приблизился к Джеймсу.

– Сюда, тут травмы, если не хуже! – другой врач был уже рядом с женщиной, прикованной к стене.

– Сара! – крикнула Оливия, но ее подруга не ответила.

– Я о ней позабочусь! – Молодой полицейский принялся отпирать оковы Сары и вытащил у нее ленту изо рта.

– Этот мертв. – Третий врач наклонился над Уорреном Саттером, глядя на дырки от пуль в его стихаре. Белая ткань, пропитавшись кровью, стала теперь темно-красной. Бенц бросил взгляд на врача, который, велев ему отойти в сторону, занялся Джеймсом.

– Отойдите. Господи, мне нужна помощь... мы теряем этого парня!

– Нет, – крикнула Оливия, которая сидела, завернувшись в одеяло. Ей удалось вскочить на ноги, она неровным шагом пересекла комнату. – Нет... Джеймс! – прошептала она и упала на пол. – Пожалуйста... пожалуйста... – У нее полились слезы, когда она прикоснулась к вялой руке священника.

У Бенца внутри все сжалось, когда глаза Джеймса приоткрылись.