Расплата - Лиза Джексон (2007)

– Я смотрел на нее, потому что она пришла сюда с из ряда вон выходящей историей, которая, как выяснилось, действительно имела место, – перебил его Бенц.

– Как скажешь, старина, – ответил Монтойя, растягивая губы в улыбке, которая выводила Бенца из себя.

– Опомнись, Диего, она же чокнутая. – Но все же молодой полицейский был прав. Они оба это знали. В Оливии Бенчет было много противоречий. Она представляла собой загадку. Интересную головоломку. Бенц покинул ее дом, но никак не мог выкинуть ее из головы. Весь день напролет, пока он исследовал улики к убийству в районе Сент-Джон, а также разбирался с другими делами, требующими внимания, он никак не мог забыть гнев, который сверкал в ее золотистых глазах, и отчаяние, запечатлевшееся на ее лице. Вернувшись сюда, он прочитал все записи Бринкмана и кое-что проверил сам.

Она была ненормальной, все его инстинкты говорили ему об этом, и все же она верила своей собственной лжи, или иллюзиям, или как там это назвать.

Бенц хотел ей верить, хотя не знал точно, почему.

Может, это было вызвано тем, что у них просто не было ничего другого. Он не думал, чтобы она участвовала в убийстве или поджоге, поэтому что еще оставалось? Только то, что она говорила правду.

Он нашел открытую пачку жвачки, развернул пластинку, согнул ее и отправил в рот. Это, конечно, не сигарета, но все же хоть какая-то замена. Пока.

– В рапорте Бринкмана есть кое-что еще. Не знаю, имеет ли это отношение к делу. Отец Оливии отсидел срок в тюрьме штата Миссисипи. Лишение жизни. Убийство второй степени[12]. Порешил делового партнера, который, видимо, его обманул.

Монтойя тихо и протяжно присвистнул.

– И сейчас он на свободе?

– Да, вышел как раз в январе этого года после двадцатидвухлетней отсидки. Освободили досрочно за хорошее поведение.

– Господи Иисусе. Это тебе не «Оззи и Харриет»[13]. Ты спрашивал ее об этом?

– Еще нет. Думал сначала навести кое-какие справки. Она намекала, что давно не видела своего старика.

– Да, потому что он был в тюряге, – прокомментировал Монтойя. – Слушай, где он сейчас?

– В Лафайетте. Работает на мойке автомобилей и исправно отмечается у офицера по надзору.

– Образцовый гражданин.

– Точно. Но мы его проверим. Поставим его в самый верх списка «интересных лиц». Надо выяснить, есть ли у него алиби.

Монтойя вытащил было пачку сигарет, затем передумал и засунул ее обратно в карман.

– Это дело становится все более странным. Верно, Давай побеседуем с ее стариком. Так, а что насчет самой Оливии; она сообщила тебе что-нибудь еще о своих видениях? – спросил Монтойя. – Они ведь у нее уже не в первый раз, да? Она говорила это, когда приходила сюда. Так что насчет остальных?

– По ее словам, ни одно из них не было таким отчетливым, как последнее. Сегодня мы не обсуждали другие случаи, но ты можешь посмотреть записи Бринкмана. Что-то о женщине в пещере с символами и буквами. Вот. – Он вытащил записи Бринкмана и бросил их Монтойе.

Зазвонил телефон, и Бенц моментально снял трубку.

– Бенц.

– Привет, папа.

Услышав голос Кристи, он, как всегда, улыбнулся.

– Привет, малышка... как дела? – Он поднял указательный палец, давая понять Монтойе, что освободится через минутку. Тот подмигнул ему с таким видом, словно Бенц разговаривал с какой-то «телкой», но, поняв намек, взял рапорт Бринкмана и выскользнул через приоткрытую дверь.

– Я просто хотела сказать, что у меня все хорошо, – говорила Кристи. – У меня час до следующего занятия, и я подумала, что мне стоит позвонить и немного с тобой побеседовать. Мое последнее занятие перед Днем благодарения заканчивается во вторник в четыре, поэтому ты можешь заехать ко мне в любое время после этого.

Бенц заглянул в свой календарь, удивляясь, что месяц так быстро пролетел.

– Я смогу приехать к тебе к шести или даже раньше, если включу мигалку и сирену.