Таинственный - Фабио Ланзони (2000)

– Все зависит от точки зрения. В детстве я провела в Близзард-Бэй довольно много времени, так что мне интересно взглянуть, что изменилось за эти годы, а что осталось прежним.

– Вы бывали здесь?

– У моих дедушки и бабушки был здесь… дом. Не в самом Близзард-Бэй, а за городом, на Филдстоун-роуд. В детстве я каждое лето приезжала к ним на каникулы.

– Я живу на Филдстоун-роуд, – выпалил Сойер и только потом сообразил, что делает: рассказывает о себе совершенно незнакомому человеку. Что на него нашло? Последние несколько месяцев он тщательно следил за тем, чтобы никому не сообщать никаких подробностей о своей личной жизни. В Близзард-Бэй никто не должен был догадываться, что он не тот, за кого себя выдает.

Джори подняла тонкие брови:

– В каком доме вы живете?

– Я… я снимаю квартиру.

– Снимаете квартиру?

Сойер буквально видел, как у нее в голове закрутились мысли. Наблюдая за ее лицом, он вдруг подумал… Нет, это было бы слишком невероятным совпадением.

– Насколько я помню, в той стороне не было многоквартирных домов, только множество летних коттеджей. Но недавно я слышала, что, когда наш дом был продан, его поделили на квартиры.

Сойер молча смотрел на нее, тем временем голова его лихорадочно работала.

– Так в каком доме вы живете? Случайно, не в трехэтажном каменном особняке с верандой по всему периметру?

На несколько мгновений Хоуленд лишился дара речи. Ее описанию мог соответствовать только один дом на Филдстоун-роуд – тот, в котором он поселился.

Значит, он живет в том самом доме, где Джори в детстве проводила летние каникулы. Может быть, это совпадение каким-то образом было связано с тем, что происходило с ним с самого ее приезда в город?

– Это тот самый дом, правда, Сойер? Я по вашим глазам вижу.

Сойер не мог солгать. Он медленно кивнул, а в ушах все еще звучало его имя, произнесенное ею. В устах Джори оно прозвучало с оттенком фамильярности, неуместной для случайных знакомых.

И все же…

Он поселился в ее доме. Он помчался неизвестно куда в жестокую пургу, чтобы спасти ее. Он не мог выкинуть ее из головы. Он знал о ней такое, чего… нет, это невозможно. Он не мог этого знать и не хотел.

«Но с тобой такое случается не впервые, – напомнил себе Сойер, отчаянно пытаясь защититься от самого себя. – Тогда ведь ты тоже знал, что…»

Сойер поморщился, не давая воспоминаниям завладеть своими мыслями. Джори, не сводившая с него глаз, спросила:

– Что случилось? Вы в порядке?

– Все нормально. Просто… – Сойер потер виски. – Просто я…

Он не договорил, и Джори подсказала, чуть заметно улыбнувшись:

– Просто вы только что размазали грязь по всей голове.

– Черт! – Сойер посмотрел на свои испачканные маслом руки, потом схватил тряпку и принялся снова вытирать пальцы. – Вот это да, совсем забыл.

– Значит, вы живете в доме моих деда и бабки, – заключила Джори, делая еще шаг вперед. Наконец она опустила руку, и дверь медленно закрылась у нее за спиной. Сразу умолк скрежет снегоуборочного комбайна, расчищавшего улицу. Они остались вдвоем в тишине гаража.

Сойер опустил голову и стал сосредоточенно рассматривать тряпку, выискивая чистый кусочек, чтобы вытереть лицо.

Джори подошла еще ближе. Теперь их разделяло всего несколько футов.

– Интересно, каким он стал, – проговорила она. – Я имею в виду наш дом, я часто о нем думала. Обветшал? Может, разваливается? На веранде, наверное, развешивают белье, а снаружи пристроили пожарные лестницы?

Сойер поднял глаза и не смог сдержать улыбку.

– Нет, на самом деле он выглядит довольно респектабельно.

– Простите, наверное, это прозвучало нелепо. Просто время от времени я пыталась себе вообразить, как этот дом превратили в гостиницу или что-нибудь в этом роде. Я представляла, как в дорогом для меня месте живут всякие неряшливые типы. Раньше дед очень заботился о доме…