Трибьют - Нора Робертс (2009)

— Представлял, как ласкаю тебя. Смотрю на тебя. Чувствую, как ты вздрагиваешь под моими руками. Ты стоила того, чтобы ждать.

Он снова приблизил свои губы к ее губам и поцеловал. Затем опустился на нее. Жар распространялся от тех мест, где соприкоснулись их обнаженные тела, удары сердца гулко отдавались в ушах. Губами и ладонями он ласкал ее трепетавшее тело.

Когда они упали на кровать, она подумала, что вот-вот достигнет оргазма. Но она ошибалась. Он вынуждал ее изнывать от желания.

Он ласкал ее с такой нежностью и любопытством, как будто она была первой женщиной, к которой он прикасался. И ей казалось, что ее еще не касался ни один мужчина. Чувства кружились и бурлили у нее внутри, проступая сквозь кожу, пока наслаждение не окутало ее, как кокон из света. Этот свет нахлынул с такой силой, что она ухватилась за скомканные простыни, чтобы удержаться в этом сиянии.

Он вел ее туда, к сияющему свету, где ее ждало острое, слепое наслаждение, пронзившее ее насквозь.

Он наслаждался ее трепещущим телом. Изящная линия торса, плавно переходящего в талию, завораживала его. Прикосновение ее бедер, приподнимающихся в порыве страсти, приводило его в дрожь. Длинные красивые ноги переходили в великолепные икры, прогибавшиеся под легким нажимом его зубов.

Она застонала, и этот звук проник в него, когда он вновь поднялся вверх, лаская теплое, влажное, манящее лоно. Его имя коротким, едва слышным шепотом слетело с ее губ. Ее пальцы прошлись по его волосам, спустились на спину, сжимаясь и разжимаясь. Влажная плоть скользила по влажной плоти, пока он снова не посмотрел ей в глаза.

Она смотрела ему в лицо и не отрывала взгляда, дрожа всем телом, пока он медленно погружался в нее. Ее синие глаза сияли, когда неторопливыми, размеренными движениями он овладевал ею.

Она тянулась к нему каждой клеточкой своего тела. Она приподнималась ему навстречу, не в силах сопротивляться страсти. Погружаясь в желание, которое он вновь и вновь удовлетворял. Когда они достигли пика наслаждения, она в изнеможении откинулась на простыни.

Расслабленная, опустошенная и обессиленная, она лежала под ним. Мир вокруг постепенно обретал форму, и она вновь услышала барабанную дробь дождя. Почувствовала спиной скрученную простыню. Когда туман в голове рассеялся и в ней начали мелькать случайные мысли, она подумала, что если такого секса у нее никогда в жизни не было, то дальше все может пойти только в сторону ухудшения.

Затем он повернул голову и провел губами по ее плечу, и она почувствовала — она была готова поклясться в этом, — как в этом месте ее кожа засияла.

Он поднял голову, откинул прядь волос с ее щеки и улыбнулся.

— Нормально?

— Нормально? — удивленно рассмеялась она. — По-моему, Форд, ты заслужил медаль или, по меньшей мере, почетную грамоту. У меня такое ощущение, что каждый дюйм моего тела… обласкан, — она нашла подходящее слово.

— Я бы сказал, что работа доставила мне не меньшее удовольствие, чем результат. — Он склонил голову, и от поцелуя у нее перед глазами заплясали золотые искорки. — Наверное, мне требуется перерыв на кофе.

Она обняла его за шею, подумав, что никогда в жизни не чувствовала себя такой спокойной и удовлетворенной.

— Да. А я была бы не прочь принять душ, когда мои кости снова станут твердыми. Только здесь это невозможно.

Он увидел, что ее взгляд вновь стал тревожным, и, откатившись в сторону, заставил ее сесть.

— Мы пойдем ко мне, — сказал он и мысленно добавил, что там случившееся не будет, словно пощечина, постоянно напоминать о себе. — Набрось что-нибудь на себя и возьми все, что тебе нужно.

— Ладно. И, кажется, кто-то говорил об оладьях.

— Горы оладий. Мы должны подкрепиться, чтобы хватило сил на весь день.

Они не поехали в кафе. После долгого, горячего и энергичного душа они решили остаться дома и пожарить оладьи самим. Результат получился не таким красивым, но вполне съедобным.