Трибьют - Нора Робертс (2009)

— Придумаем что-нибудь, но главное — дать ему понять, что ты остаешься, что будешь жить здесь и что ни дом, ни ты сама не отвечаете за то, что случилось тут тридцать лет назад. Кроме того, я сделаю копии писем, которые ты нашла. Хочу прочесть их повнимательнее — и тебе тоже нужно это сделать. Подумай, может, показать их полиции. Потому что если это не Хеннесси, то следующий наиболее вероятный подозреваемый — это человек, который имеет отношение к этим письмам и до которого дошли слухи о том, что письма существуют и что они у тебя. Раскрыта тайна женатого любовника Дженет Харди? Это будет новость. Большая, пикантная, скандальная новость.

Она уже думала об этом. Конечно, думала. Но…

— Они не подписаны.

— Может быть, там есть ключи, которые позволят вычислить автора. А может, и нет — прошло тридцать пять лет. Ты помнишь все, что писала тридцать пять лет назад?

— Мне двадцать восемь, но я уловила твою мысль. — Она внимательно смотрела на него сквозь неподвижную, светлеющую мглу. — Ты много об этом думал.

— Да. Во-первых, тот, кто забрался в амбар. Маловероятно, что он рассчитывал поживиться сувенирами, связанными с Дженет Харди. С одной стороны, дом уже много лет стоял пустой, и я видел, как время от времени кто-то рыскал в его окрестностях. С другой стороны, большинство людей считают, что внутри ничего не осталось, а если что и осталось, то это хлам, брошенный жильцами, а не самой Дженет. Но затем приезжаешь ты.

— Я убираю хлам и складываю его в амбар. Совершенно очевидно, что я сортирую вещи, отделяя все, что принадлежало моей бабушке.

— Кого-то разбирает любопытство и, возможно, жадность. Это вполне вероятно. Нападение на Стива может быть связано с этим. Человека застали, когда он рылся в чужих вещах. Он запаниковал. Но это всего лишь безвредное, хотя и неприятное вторжение. Если же дело в письмах, то на кону стоит репутация. Это уже причина для нападения, а возможно, и попытки убийства.

Она передернула плечами.

— Обескураженный, разозленный и испуганный. Испуганный, что все раскроется.

— Да, поэтому ты должна быть осторожнее. Теперь, дверь твоего пикапа. Это личное оскорбление, направленное против тебя. И надпись на каменной стене тоже. Возможно, все это дело рук двух разных людей.

— Ну да. Два человека, которые меня ненавидят.

— По крайней мере, такое возможно. И, наконец, разгром в доме. Это нечто более личное, откровенное и открытое. Так что сегодня ты покупаешь систему сигнализации.

— Неужели?

— Это могу сделать и я, — он не отреагировал на ледяные нотки в ее голосе. — Но поскольку это твой дом, тебе лучше заняться этим самой. Если ты не сделаешь этого сегодня, то это сделаю я. После того как ты сидела голой на моем кухонном столе, я за тебя отвечаю.

Она молчала, борясь с желанием рассердиться.

— Я все равно собиралась это сделать — независимо от того, останусь я тут или нет.

— Хорошо. Я, конечно, могу ночевать там вместе с тобой. С удовольствием. Но это не выход, и, кроме того, дом в какие-то моменты все равно будет оставаться пустым. Ты должна быть в безопасности и чувствовать себя в безопасности. Тебе нужно защитить свою собственность. И никаких «уеду», Силла. Ты уже решила остаться.

Ей действительно хочется вспылить, подумала Силла, но с ним это было не так просто.

— Ладно, ты можешь быть крутым и даже назойливым, но не настолько, чтобы требовать от меня спрятаться, пока ты не убьешь дракона.

— Жаль, что я оставил мои сияющие доспехи в оружейной. А может, мне просто нравится секс, которого я лишусь, если ты уедешь. Или я просто не хочу, чтобы ты отказывалась от того, что любишь.

Да, на него трудно сердиться.

— Когда я приехала сюда, то убеждала себя, что это просто дом. Я вкладывала душу и в другие дома — именно в этом вся прелесть реконструкции — и потом продавала их. Это просто дом — дерево, стекло, трубы и провода на клочке земли.