Трибьют - Нора Робертс (2009)

Мать говорила, что она попусту растрачивает свой талант, а психолог назвал ее поведение «избеганием жизни».

Но Силле было наплевать, что о ней говорят.

Как это ни называй, в конце концов она оказалась здесь, в этом обшарпанном мотеле в Виргинии с перспективой на несколько месяцев погрузиться в тяжелую, грязную и требующую больших затрат работу. Ей не терпелось приступить к делу.

Она включила телевизор, рассчитывая, что он послужит фоном, пока она устроится на жесткой пружинистой кровати и еще раз просмотрит свои заметки. Она слышала, как из автомата, располагавшегося в коридоре в нескольких шагах, выпали несколько жестяных банок и как из-за стены, из соседнего номера, доносились приглушенные звуки телевизора.

Пока на экране тянулись местные новости, она составила список первоочередных дел на завтра. Сначала окончательно привести в рабочее состояние ванную. Она могла переночевать и в палатке, но для того, чтобы переехать из отеля, требовались минимальные удобства. Физический труд предполагал работающий душ. Поэтому сантехника — прежде всего. Затем…

Примерно на середине списка у нее начали слипаться глаза. Напомнив себе, что она собиралась рано выехать из мотеля, чтобы к восьми часам быть на месте, Силла выключила телевизор, а потом свет.

Погружаясь в сон, она слышала, как призраки из соседней комнаты проникают сквозь стену. Голос Дженет Харди и песня, разбившая сотни сердец.

— Как хорошо, — пробормотала Силла, засыпая под звуки знакомой мелодии.

Она сидела на уютной террасе, откуда открывался красивый вид на живописный пруд и зеленые холмы, тянувшиеся вплоть до синих гор. Розы и лилии наполняли воздух ароматом, от которого пьяно жужжали пчелы, а яркая, как изумруд, колибри порхала в поисках нектара. Солнце ярко светило на безоблачном небе, и все вокруг купалось в волшебном золотом сиянии. Птицы заливались звонкими трелями, как в мультфильмах Диснея.

— Такое впечатление, что в любую минуту может появиться олененок Бэмби, резвящийся вместе с Топотуном, — заметила Силла.

— Именно так я себе это и представляла. В хорошие времена. — Дженет, молодая и красивая, в изящном белом сарафане, потягивала искрящийся лимонад. — Идеальная декорация, готовая к моему выходу.

— А в плохие времена?

— Убежище, тюрьма, ошибка, обман, — Дженет пожала своими красивыми плечами. — Но это всегда был другой мир.

— Ты принесла этот мир с собой. Зачем?

— Он был мне нужен. Я не могла быть одна. Вокруг тебя слишком много места, когда ты один. Чем его заполнить? Подруги, мужчины, секс, наркотики, вечеринки, музыка. Но здесь я могла успокоиться на какое-то время. Я могла делать вид, что опять стала Гертрудой Гамильтон. Хотя она умерла, когда мне было шесть лет, и вместо нее родилась Дженет Харди.

— Ты хочешь стать Гертрудой?

— Конечно нет, — Дженет засмеялась светлым и ярким смехом, как этот солнечный день. — Но мне нравилось представлять, что я — это она. Гертруда была бы лучшей матерью, лучшей женой и, возможно, лучшей женщиной. Но Гертруда не вызывала бы и малой толики того интереса, что вызывала Дженет. Кто бы помнил ее? А Дженет? Ее никогда не забудут, — повернув голову к Силле, Дженет многозначительно улыбнулась. — Разве ты не доказательство этому?

— Может быть. Но я вижу, что случилось с тобой и что случилось с этим домом, и это ужасно. Я не могу вернуть тебя, но я могу сделать это.

— Ты делаешь это для меня или для себя?

— Наверное, для обеих. — Силла еще раз оглядела рощу, всю в розовом и белом цвету, пышную и благоухающую, лошадей, пасущихся среди зелени полей, как белые и золотистые отметины на склонах холмов. — Мне это не кажется идеальной декорацией. И мне не нужен идеал. Я воспринимаю это как оставленное мне наследство, и если я смогу его восстановить, то это будет дань памяти по отношению к тебе. Я твоя наследница, и здесь мои корни — по отцу. Я хочу понять это и почувствовать.